По поводу построения крепости на территории, принадлежавшей соседнему государству, в Москве рассуждали различно. Многие отнеслись отрицательно к захвату правительством казанской земли и утверждали
, [86] что при этом будет невозможен мир с Казанью. Таким образом, первый шаг захватной политики, русского государства встретил осуждение в общественном мнении, и москвичи отнеслись к нему несочувственно. Зато правительство нашло поддержку со стороны духовенства: захват чужой территории был одобрен главой русской церкви — митрополитом Даниилом, причем Даниил пошел даже дальше и высказался за дальнейший захват территории, сказав: "Тем городом мы всю землю Казанскую возьмем".
[94] Этим словам русские историки впоследствии придавали преувеличенное значение.
Для казанцев война началась в неблагоприятный момент: начало ее совпало с убийством крымского хана Мухаммеда, всегда оказывавшего энергичную поддержку казанцам против России. Новое правительство хана Сеадет-Гирея обратилось к Василию III с посредничеством, предлагая ему заключить мир с Казанью, но русское правительство отказалось: "Помириться нельзя, во первых потому, что Саип стал царем без ведома великого князя; во вторых потому, что посла московского и торговых людей велел убить, чего ни в одном государстве не ведется: и рати между государями хотят, а послов и гостей не убивают".[95] Это, однако, не помешало самому Василию III в 1527 году убить крымских послов — Чабыки и других.[96]
Тогда казанское правительство, не надеясь одержать верх над Россией без поддержки союзников, вступило в переговоры с турецким правительством. Этот шаг, которым Казанское ханство обязано Крымской династии, имел важное моральное значение, так как непосредственно сближал Казань с могущественным и родственным османским народом и вводил ханство в круг союзных мусульманских государств. Казанское правительство заключило с султаном Сулейманом Законодателем договор на следующих условиях: Казанское ханство признает над собою верховную власть турецкого султана и принимает ханов по назначению турецкого правительства; со своей стороны, Турция оказывает Казанскому ханству поддержку в войне против русских и прочих врагов. Этот договор устанавливал такие же отношения между Казанью и Турцией, какие существовали между Крымом и турецким правительством; естественно, что с воцарением в Казани крымской династии сюда были перенесены все традиции[87] крымских владетелей, в том числе и к отношения Турции. Договор был формально скреплен, и турецкий посол в Москве грек-мусульманин князь Искандер Мангупский (Мангуп — греческий город в Крыму, составлявший удельное княжество) сделал официальное заявление русскому правительству о том, что отныне Казань является турецкой областью (юрт). Русское правительство отказалось признать этот факт и заявило со своей стороны, что Казань была, есть и будет подвластна русскому государю, что хан Сагиб — мятежник и не имеет права дарить Казань султану.
