— Почему ты не предупредила о вторжении? — спросил Вадя, тоже, по-видимому, пребывая в некоем ступоре. — Почему, на худой конец, не удрала отсюда вместе с матерью?
— Худые концы не в моем вкусе, — с холодной усмешкой отозвалась Яна и, не сходя с места, врубила стоящий у окна «Samsung». Из динамика полился шероховатый, как наждачная бумага, гул, на экране замелькали зигзаги. По другим программам шел цветной снег. Минуту или две мы тупо пялились в отказавший телевизор, а потом Яна собралась с силами и, сделав два шага, включила магнитофон. И — о чудо! — из него грянул «Rammstein».
В мозгах начало проясняться. Вадя встряхнулся, точно вылезший из воды пес, я помотал головой, избавляясь от сонной одури, а Яна сунула в рот сигарету и принялась обыскивать взглядом комнату в поисках оставленной между чашками зажигалки.
— Есть у кого-нибудь неподалеку от города дача? — спросила она, обнаружив наконец лежащую прямо перед ней зажигалку. — Сейчас здесь начнется форменный бедлам, а по окрестностям Питера фишфроги шарить не будут.
— Кто-кто? — переспросил я. — Фишфроги?
— Фишфроги, или акваноиды. Именно так нарекут их твои собраться по перу, — пояснила Яна, перекрикивая «Rammstein» и тщетно пытаясь отыскать по телевизору хоть одну работающую программу. — Если нет своей дачи, сгодится домик друзей или знакомых. Сейчас не время соблюдать приличия — в ближайшие дни в городе будет очень, ну очень плохо!
— Тогда мне надо забрать отсюда родителей. — Вадя отстегнул от пояса мобильник, а Яна, взглянув на него, как на клинического идиота, обернулась ко мне: — Есть у тебя что-нибудь на примете? Или поедем в Тришкино? У моей подруги там изрядная хоромина, вот только доберемся ли? Боюсь, даже окружные дороги сейчас черт знает во что превратятся…
— Ладно, давайте рвать когти, в машине сообразим, что к чему, — решил я, понаблюдав за тем, как Вадя безрезультатно мучает свой мобильник.
— Ну вот и чудно! — оживилась Яна, кидая окурок в мойку. — Пошли, прихватим, что я на дорожку собрала, — и в путь.
Она подхватила магнитофон, переключила его на работу от батареек, и под грохот «Rammstein» мы покинули кухню. В комнате Яна помогла мне нацепить на спину желто-синий нейлоновый рюкзак с каркасом из алюминиевых трубок, до отказа набитый всякой всячиной, и сунула в руки ноутбук. Велела Ваде взять две здоровенные сумки, еще одну — тоже, видать, тяжеленную — повесила себе на плечо, и мы, все еще плохо соображая, что к чему, вывалились из квартиры Клавдии Парфеновны.
