). Мы еще посидели в буфете этого «научфильма», помню, что Шатл (Андрей Шаталин) хвастался новой гитарой, полуакустической, а Костя брал ее и показывал новую песню, по-моему, «Дурень».... И когда сказали, что нужно выходить на съемку, то народ-то был очень пьяненький, и фразы свои уже с трудом вспоминали! Но вот это ощущение — «плечом к плечу» — оно в кадре, безусловно, есть!
— Все, с кем я разговаривала, сказали, что это был последний подобный концерт, завершивший некий этап в развитии русского рока.
В. Ш.: Ну да. Заканчивалась эра, что называется, «советского рока», и началось время «шоу-бизнеса». В этом есть что-то хорошее и что-то плохое, но времена, безусловно, изменились примерно с того времени. Пожалуй, действительно, с 93-го года уже начались какие-то контракты со студиями звукозаписи, появились райдеры, концертные туры, еще что-то. Да, наверное, это была какая-то завершающая точка. Все уже были готовы к тому, что неизбежно нас ждет «шоу-бизнес», и никуда от этого не деться.
Я до сих пор не верю, когда кто-то говорит, что не занимается шоу-бизнесом, потому что все люди записываются на студиях, значит, находят деньги на эту запись, рассчитывают на то, что потом эту запись можно куда-то пристроить, надеются, что альбом будет продаваться, и продаваться хорошо,— и в этом ничего плохого нет! Безусловно, есть о чем пожалеть в тех временах, но есть вещи, о которых жалеть не стоит, и то, что произошло за эти годы, изменило что-то в нашей жизни к лучшему, так или иначе. Во всяком случае, у нас в группе, примерно с того периода — 92-й, 93-й год,— появилось какое-то ощущение ответственности за тех, кто с тобой стоит рядом на сцене, за то, что у всех есть семьи, дети, помимо того, что мы просто играем на гитарах. У нас есть родители, которые вдруг уже стали старыми, и им нужно помогать, у нас есть дети, которых нужно поднимать, воспитывать... Поэтому меня слово «шоу-бизнес» не пугает!
— Может, поэтому в последнее время везде так часто звучат упреки в ваш адрес, ведь уже просто стало дурным тоном не поругать ЧАЙФ? Не обидно самим это слушать?
В. Ш.: Обидно не всегда. Бывает, когда ты точно понимаешь, почему это происходит — когда у журналиста такой имидж, и если он напишет хорошую статью, то ее не напечатают просто! Обидно, когда ты получаешь с той стороны, откуда не ждешь абсолютно, и при этом незаслуженно.
— Все чаще звучит фраза, мол, ЧАЙФ«опопсел»...
В. Ш.: Пожалуйста, я готов обсуждать наши песни! Да, они стали более лиричными, но мы до сих пор не написали ни одной песни типа «а вот сейчас в этом популярном ритме, а вот на эту тему популярную...» Мы перед собой абсолютно честны! Мы до сих пор играем и пишем то, что нам нравится! Мы играем только в тех концертах, где мы хотим играть! И если нам в этом году не хотелось играть на «Максидроме» и на «Нашествии», то мы и не будем! А если в прошлом году хотелось, то мы это и сделали. Если хочется сыграть в госпитале для ветеранов войн, то мы играем там, а если хочется у своих друзей на фирме по продаже компьютеров на какой-нибудь вечеринке по поводу 23 февраля, то почему нет? Тут у нас никаких противоречий с собой нет.
