— Едоки всё прибывают,
А запасы убывают,
Кто их будет всех кормить?
Нам самим-то не прожить.
Тем временем Хомо достал из своего рюкзачка банку пива и лихо её откупорил. Сделав глоток, он вопрошающе оглядел присутствующих, прихлебнул ещё и, наверное, чтобы закрепить взаимное приятное знакомство, хрипло и жизнерадостно затянул хорошо известную песенку:
Двенадцать человек на сундук мертвеца!
Ух-хо-хо! И бутылка рома!
При этом он энергично стукнул о пол тростью, точно одноглазый Билли-Бонс своим костылем. Чувствовалось, что герои романа Стивенсона «Остров сокровищ» ему по душе, а этот припев ему особенно нравится.
— Боже! Что за манеры! — вздрогнув, возмущенно квахнула Цыпа. — Приличные люди не распевают таких песен.
— И не распивают спиртные напитки, — съехидничал Крыс, при этом зорко следя за Хомо и приготовившись, на всякий случай, нырнуть под половицу.
Но Хомо лишь хитровато ухмыльнулся Крысу и Цыпе и, сделав губы трубочкой, снова запел, на этот раз тоненьким детским голоском:
Сынишка раз решил попить
И спер у папы квас,
Но, оказалось, — самогон
От мамы тот припас.
Хлебнул сынулька самогон,
Глаза на лоб ползут,
Никак не мог поверить он,
Что папы водку пьют.
— Ну сколько вам можно, Хомо, говорить! Смените репертуар. Хорошо, что здесь нет маленьких детей! — опять возмутилась Цыпа.
— А что, — детям, которые уже совсем подросшие оболтусы, это было бы в кайф? — с серьёзным видом спросил Крыс.
Хомо, с глупейшим видом, осклабился ещё шире. Он никак не мог успокоиться. Было заметно, что он находится в перевозбуждённом состоянии, — наверное, от всех треволнений прошедшего дня, а выпитый глоток пива лишь ещё больше подстегнул его. Зажав пустую банку в лапе и ритмично колотя ею по ручке дивана, Хомо бодро, на современный лад, заголосил не своим голосом:
В лесу сова — вдова жила,
Свой домик был у ней,
И самогон она гнала,
Чтоб угощать друзей.
Раз к ней приперся старый сыч,
Что рядом жил в дупле,
Навеселе был старый хрыч
И «с пулей в голове».
Сова его и не звала,
У ней был план иной:
Красавец филин к ней зашел,
Чтоб отдохнуть душой.
И стал тут сыч сову хвалить,
А филина хулить,
И слово за слово пошло
Друг другу морды бить.
Эх, хороша была сова,
А вышел один срам,
А ведь могли бы разойтись
Спокойно по домам.
Цыпа, с подозрением прислушивавшаяся к тексту песенки, наклонив голову набок и кося одним глазом, даже не нашлась, что бы такое сказать, и, возмущенно квохнув, вышла из комнаты.
Совместное проживание новых обитателей началось.
