В оживлённой толпе никто не обращал внимания и на колченогого коротышку в шляпе и с тростью, торопливо ковыляющего в сторону, подальше от супермаркета.
— Карр-аул! Карр-аул! — послышалось сверху. Это Ворон, отвлекая внимание возможных преследователей, совсем низко над землёй полетел в боковой проезд.
Тем временем Сержант мчался вдоль улицы, по которой они пришли. Вот и крайний дом. Из-под калитки выкуркнул перепуганный Крыс:
— А я думал, что вы уже в тюрьме и всё пытался, как наша Цыпа, представить себе, прилично ли вы там выглядите.
Сержант, пыхтя пролез под калитку, пропихивая носом здоровенную пластмассовую сетку.
— Быс-стро с-сюда, быс-стро с-сюда, — засвистел Крыс.
За то время, пока Сержант и Хомо были в магазине, Крыс выкопал в углу дворика здоровенную яму позади ржавой автомашины.
— Ты что же? Рассчитывал, что мы сюда целый контейнер припрём? — рыкнул Сержант.
— Не надо ссориться, — успокаивающе проговорил появившийся из-под калитки Хомо. — Ух, и запыхался же я.
Друзья скинули в яму добычу и прикрыли её сверху всяким хламом, решив, что будет лучше забрать её под покровом темноты.
— Ох, с-свистнут! Ох, с-свистнут! — беспокоился Крыс. По-видимому, он знал о чём говорит, и это «хай-ноу-хау» было ему хорошо известно.
— Теперь всё. Бежим домой, — с облегчением торопливо добавил явно потрухивавший Крыс.
Сержант выглянул из-под калитки и огляделся. Всё было тихо. Хомо сначала пропихнул под калитку свой цилиндр, который от этого приобрёл ещё более оригинальную форму, а затем с трудом пролез сам. Выбравшись из дворика, друзья на всех парах понеслись домой. Один только Ворон с философским спокойствием, не торопясь, парил в небе. Хомо на ходу радостно распевал какую-то песенку.
Ух! Воровать нехорошо,
Ведь это просто стыд!
Но что же делать, коль живот
От голода урчит.
Сержанта нам не прокормить,
Он ест, как крокодил,
А как работать, так, небось,
Давно уже забыл.
Вот Крыс — пройдоха, тот найдёт,
Чем свой набить живот,
А Кок без нас не проживёт,
Не дай бог, и помрёт.
Ну, ничего! Как добежим,
Порадуем народ,
Продукты Цыпе отдадим:
Пускай ведёт учёт!
Пересказать всё, что творилось дома по их возвращении, просто-таки невозможно.
Кок, от волнения перевернув часы вообще тыльной стороной вверх и забыв открыть крышку, поглядел на них и с солидным видом заметил:
— Вовремя! Вовремя!
В животе у него урчало от голода. Цыпа стала торопливо отряхивать Хомо, приговаривая:
— Ну, уж я не знаю! Как же ты там выглядел в таком виде?
