— Ключ опустила в почтовый ящик, позвонила в полицию из уличной будки. Назвала отель и сказала, что в триста тридцать третьем номере совершено убийство. Повесила трубку и вернулась в аэропорт. Купила билет и утром уже была в Риме. Позвонила в галерею, сказала, что заболела. Остальное ты знаешь.
— Понятно. — Я встал, прошелся по комнате, потом положил ладони ей на плечи и не отпускал ее, пока она не перестала дрожать.
Потом мы долго сидели на диване в полной тишине.
— Что мне делать? — спросила она неуверенным голосом.
— Пока ничего. Я должен все обдумать, а думаю я медленно. Завтра я позвоню. Где…
— Я буду здесь, — сказала она. — Не забыл о своем обещании?
— Не забыл.
Мы еще посидели, она начала зевать, и я, конечно, начал зевать тоже.
— Сможешь заснуть? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Если не смогу, приму таблетку. Не думаю, что она мне понадобится.
Я встал, взял пиджак.
— Свой номер я записал в блокноте рядом с телефоном.
Она кивнула, потом встала и проводила меня до двери.
— Обязательно запри за мной дверь.
— Конечно. — Она посмотрела мне в глаза. — Как в старые добрые времена.
— Спокойной ночи.
Она сжала мою руку.
— Спокойной ночи.
Я стал спускаться по лестнице и с каждым шагом в голове моей рождались все новые и новые вопросы, все новые и новые сомнения.
Звонок телефона разбудил меня прежде, чем я был готов встать. Впрочем, если бы телефона не было, я все равно не был бы готов встать. Я никогда не готов встать. Сознание мое можно уподобить холодной статуе в густо населенном голубями парке, которая каждое утро подвергается таинственному и не вполне благотворному процессу омовения определенными жидкостями, что вызывает у меня чувство негодования. Однажды знакомый психолог спросил, каким существом я хотел бы быть, если не человеком, и я не задумываясь ответил, что ленточным глистом. Впрочем, задал он этот вопрос прежде, чем я выпил утреннюю чашку кофе.
На секунду перестав ругаться, я схватил трубку и приказал звонившему убираться к черту.
— Овидий, я тебя разбудил? — услышал я вежливый голос Бруно, говорившего с самодовольством человека, проснувшегося несколько часов назад и явно гордившегося этим фактом.
— Нет, но отвлек от партии в хай-алай.[12]
Он засмеялся, потом спросил, не хочу ли я с ним пообедать.
— Хорошо, — согласился я. — Это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить вину.
— Отлично. Заеду за тобой в отель ровно в час.
— Хорошо. До встречи.
— До свидания.
— До свидания.
