Движение голов… вращение катушек магнитофона…
И тут раздался прямо-таки скрип из горла Грейсона:
— А не кажется ли вам, что вы несколько преувеличиваете, Милланд?
— Давайте посмотрим записи… Вы же должны были зарегистрировать мои контакты с Валери… Она ведь сама мне рассказала о сути этого аппарата. Вы видели этот мир так же, как и я. Он реально существует. Его ловушки, с которыми я сражался, тоже реальность. Не так ли?
— К несчастью, на этом пункте мы пока вынуждены закончить, — ответил Салливан. — И было бы хорошо, если бы мы с вами пришли к общему заключению…
— Интересно было бы узнать к какому…
— Хорошо. Реакции вашего подсознания под воздействием специальных «психорастворяющих веществ» создали или вызвали у вас в мозгу некие специфические картины, соткали, так сказать, определенное полотно, записавшееся в ваших нейронах. Все там смешалось и приняло вид кошмара. Да, Милланд, речь идет просто о кошмаре… Только о кошмаре, и ни о чем другом… Вы пережили этот кошмар, понимаете?
— Нет, это невозможно.
— Почему?
— Остается Валери. Она все еще пленница «тихушников». Они используют ее.
— Любой из нас скажет вам, что спасти ее невозможно. Мы просто поддерживаем работу ее сердца, но не питаем на ее счет никаких иллюзий. Вы тоже потерпели неудачу, Милланд, и теперь для нее все кончено.
Я замер на своем стуле, ибо понял, что, должно быть, произошло что-то ужасное, чего я не понимаю. Но я вернулся к спору.
— Грейсон! Но ведь были же отпечатки… черные следы… обрывки плоти. Это стоило жизни мисс Фойл…
Он покачал головой, глядя на меня.
— Должен сообщить вам, Милланд, то, чего вы не знаете и мы не знали тоже. Вскрытие тела мисс Фойл показало, что у нее случился сердечный приступ. Шум, внезапный страх, нервное перенапряжение — вот причина. Так заявили медэксперты. Что касается следов и отпечатков, о которых вы говорите, то здесь я вынужден признать правоту профессора Эймса. Он считает, что все мы стали жертвами коллективной галлюцинации.
— Галлюцинации?
— Да. Этот дом был набит наркотическими веществами, вы знаете об этом, а такие вещи при вдыхании не проходят даром, вызывая определенный эффект. В восьми случаях из десяти возникают разного рода галлюцинации.
И я понял, что он всеми силами пытается убедить меня в том, что черное — белое. Убедить, даже пренебрегая правдой.
— Что касается аннигилятора звуков, то запомните, господин Милланд, и поймите…
— Я внимательно вас слушаю.
— Так вот, мы проэкспериментировали с ним еще четыре-пять раз в присутствии государственной комиссии, созданной для расследования. Мы не могли взять на себя ответственность за столь важный государственный секрет. Понимаете?
