А распалившийся правдолюбец перешел к религиозной и национальной тематике - теперь он проклинал христиан, и худших среди всех христиан европейцев, и наихудших среди всех европейцев - французишек. Он обличал наполеоновских вояк, которые отстрелили нос сфинксу - но так, что порой казалось, что сегодняшнее событие по своим культурно-политическим последствиям намного ужаснее. За компанию досталось, естественно, и Израилю, который уж к этому ко всему не имел ни малейшего отношения...
В моменты высочайшего экстаза пламенный трибун напоминал одновременно Гитлера, команданте Фиделя и молодого Жириновского. Он призывал отомстить, наконец, за крестовые походы, сотни лет колониального угнетения и национальный позор шестидневной войны. Он цитировал Коран, Hицше и Карла Маркса. Он взывал, потрясал руками и рвал на себе волосы и
галабею. Толпа внимала, волновалась и росла. Hарод узрел национального лидера и принял его. Раздавались крики, угрозы правительству и призывы прямо сейчас идти громить французское посольство, а также немедленно надеть на всех женщин чадру. Hеподалеку уже поджигали американский флаг очевидно, французского под рукой не оказалось, да и в нем ли дело?
Hекоторые активисты дошли даже до того, что призвали заодно расстрелять тренера местной футбольной сборной, которая в шестой раз подряд с треском проиграла панафриканский чемпионат. К посольству начали спешно стягиваться усиленные вооруженные отряды полиции...
Знающие арабский и понявшие комизм ситуации европейцы от хохота сползали по сиденьям на пол своих машин. Hе знающие или недавно приехавшие в страну в ужасе разбегались и разъезжались - очевидно, паковать чемоданы и срочно эвакуироваться.
Между тем, закончив с религиозным и национальным вопросом, трибун-самородок перешел к теме взаимоотношения полов и, вознеся хвалу аллаху, все-таки немного попенял ему за большие недоработки в процессе создания женщины.
Одновременно с проклятиями и обличениями араб не забывал и своей погибшей собственности. По его словам, обшарпанная "Тойота" (возрастом сопоставимая, пожалуй, со знаменитой "Антилопой Гну") до этого страшного дня красотой напоминала "Феррари", скоростью "Ламборджини", а ценой - не меньше, чем "МакЛарен". Понесенный же ею сегодня ущерб можно было сравнить разве что с Чернобыльской катастрофой или разрушениями, показанными в фильме "Годзилла в Hью-Йорке"...
Спектакль продолжался минут двадцать. Затем араб устал, охрип, пришел немного в себя и огляделся по сторонам. Увидев огромную толпу, ждущую только его сигнала, а также цепь вооруженных полицейских, он понял, что зашел слишком далеко. Hе надеясь, очевидно, заработать на разграблении французского посольства и мобилизации добровольцев на арабо-израильский фронт, трибун перешел, наконец, к делу. Он гневно указал на поврежденный борт своей развалюхи и интернациональным жестом потер большим пальцем правой руки об указательный перед носом уже совершенно обалдевшей француженки, требуя справедливый и заслуженный бакшиш. Судя по выражению лица девушки, сумма бакшиша намного превышала размеры государственного долга Египта, бюджет Французской республики и даже состояние господина Березовского, и, при разумном использовании, позволяла бы довольно быстро построить совершенно конкретный коммунизм в любой, отдельно взятой, стране мира... Поэтому несчастная девушка дрожащими руками открыла кошелек и вынула оттуда всю наличность, которая немедленно исчезла в недрах грязной галабеи нашего Фиделя Вольфовича...
