— Нэрьо, ты заметил, что в то время, как все уходят от открывающегося прохода, Ларгис наоборот, чуть ли не кидается в него. Может, он опять хочет полетать?
— Даэр, а может не надо, а? Летать его опять. Прекрасная Инэльдэ, там, на берегу озера Ваш старший родич, как Вы уже догадались. А идет он так странно, потому что почва еще не слежалась. Увязает. Может быть, там стоит проложить дорожки из камней? И посадить что-нибудь? А то по ту сторону гор, — Нэрнис даже показал рукой себе за спину — за верхним перевалом — лес, а у вас тут только голый камень…
— Вы просто не знаете, что представляет собой жизнь здесь, Нэрнис. Все деревья по эту сторону перевала и даже за двумя следующими, нижними, давно сгорели в наших очагах — зимой здесь холодно. Ходить за дровами через перевал наверх… В последнюю зиму ходили. Но за перевалом вдоль Предела стали подниматься орки. Они правильно рассчитали — куда мы денемся: или вниз в предгорья, или вверх через перевал… Так что, у нас и поход за дровами — война. Это если еще не считать того, что сам переход через снега и льды, там, наверху, смертельно опасен. Вам ясно?
— Конечно, конечно. Я просто предложил несколько скрасить эту сверкающую черноту.
— Нэрьо, не переживай, принесем с собой что-нибудь снизу. Прекрасная Инэльдэ, может Вы, все-таки измените свое мнение насчет стен? Вы подумайте, одной заплесневелой комнаты вполне достаточно, чтобы вспомнить тяжелые времена лишений. Если хотите, можно будет попросить Сульса написать мой портрет…
— Я подумаю. Но зачем мне ваш портрет?
— Ну, не Ваш же! Вы просто еще не видели творений этого художника. Уверяю, ничего общего со мной портрет иметь не будет. А позволить ему так изувечить в красках Прекрасную Деву, я просто не могу. Поэтому предлагаю в качестве натуры себя. В мрачной комнате, со стенами из необработанного камня, такое чудовище, которое он из меня непременно сделает, будет не только напоминать тяжкие времена, но и наводить на мысль о конце мира. Очень скорбно и впечатляюще! — Даэрос, конечно, был образцом долготерпения, но придирки на ровном месте кого угодно могут вывести из себя.
— Посмотрим. А площадки у выходов лучше было оставить как раньше. На них же теперь поскользнуться можно! Исправьте! — Инэльдэ развернулась, взмахнув плащом, и удалилась, позвякивая многочисленными ножами.
— Вот, видишь, Нэрьо. И никакой благодарности. И украшения, которые я подарил, она не носит. Увешалась оружием, как будто воевать со мной собралась. Как думаешь, у неё такая же воинственная болезнь как у Вайолы или хуже?
