В шесть утра Хантер вскарабкался на мою кровать.
"Тетя Сьюки!" сказал он, как ему казалось, шепотом.
Уж лучше бы он сейчас воспользовался нашей ментальной связью.
Но, естественно, он решил говорить вслух.
"Да?" Должно быть, это дурной сон.
"Мне такой странный сон приснился," сказал Хантер.
"Ух," может, это сон во сне.
"Высокий мужчина пришел ко мне в комнату."
"И?"
"У него были длинные волосы, как у леди."
Я поднялась на локтях и поглядела на Хантера,который не казался напуганным.
"Да?" сказала я, по крайней мере страясь звучать разборчиво.
"Какого цвета?"
"Желтые", сказал Хантер, немного подумав.
Я вдруг поняла, что большинство пятилетних детей вряд ли хорошо разбирается в цветах.
Ну все.
"Ну и что же он сделал?" спросила я.
Я с усилием села.
Небо только начинало светлеть.
"Он только посмотрел на меня и улыбнулся," сказал Хантер.
Потом он пошел в туалет.
"Ух ты," я отвечала неадекватно.
Я не могла убедиться в этом до темноты, но судя по всему, Эрик находился сейчас в тайнике в моем шкафу и был мертв до самого вечера.
"Мне надо пописать," сказал Хантер и, скатившись с моей кровати, кинулся в мою ванную.
Через минуту я услышала, как он спустил воду,а потом помыл руки, или хотя бы включил кран на секунду.
Я завалилась обратно на подушки, оплакивая те часы сна, которых меня лишили.
Исключительно силой воли я поднялась из постели и накинула халат поверх голубой ночнушки.
Я сунула ноги в тапочки и отправилась в ванную, едва Хантер ее покинул.
Через пару минут мы уже были на кухне, где включили свет.
Я прямиком отправилась к кофейнику, а под ним нашла записку.
Я моментально узнала почерк, и мой организм наполнили эндорфины.
Вместо раздражения от столь отвратетельно раннего подъема я почуствовала, что очень счастлива находиться в компании моего маленького кузена.
Записка, написанная на листке из блокнота, который я держу для составления списка покупок, гласила: "Возлюбленная моя, я пришел почти на рассвете и не стал тебя будить, хотя искушение было.
Твой дом полон незнакомых мужчин.
Наверху фейри, а внизу дитя, но до тех пор, пока в спальне моей дамы никого, я могу потерпеть.
