А в спокойствии он очень нуждался, потому что после этого совещания ему предстояло вернуться к исполнению своих привычных обязанностей в казарме, и в этом не было бы ничего странного, не находись эта казарма югославской армии на хорватской территории!
Тут сбежавший из Винковцев полицейский попросил у него закурить и, увидев при этом через окно колонну беженцев, с шумом двигавшуюся в восточном направлении, удовлетворенно заметил, лизнув кончик сигареты:
— Эта колонна еще одно доказательство эффективной работы нашей пропаганды. Эти люди поверили, что усташи перебьют их всех до одного!
Капитан тихо заметил в ответ:
— Знаете, я никогда бы не поверил, что мне придется обращать в бегство мой собственный народ, да еще пользуясь теми методами, которые мы изучали на занятиях по психологической войне! А ведь именно так получается, друг мой, когда у людей перепутаны причины и следствия. Кто-то, как эти, бросится в страхе бежать, кто-то, оставшись, возьмет в руки оружие, чтобы разрушить хорватское государство. — И горько добавил: — Нам пригодятся и те, и другие. Бывший полицейский бросил взгляд на лежавшие на столе сливы, перламутровые, сине-зеленые, недозрелые, и скороговоркой произнес:
— Боже, сделай так, чтобы все у нас получилось.
— Боюсь, что так не получится, — медленно и снова тихо выговорил капитан первого класса. «И ведь кто-то во всем этом виноват», — ужаснулся он про себя.
Тут босоногая старуха внесла и поставила на стол новые бутылки с ракией. И снова, как и в прошлый раз, беззвучно исчезла.
Бывший полицейский взялся за бутылку:
— Товарищ полковник, еще глоток?
— Спасибо за предложение. Мое личное мнение, что пить больше не стоит. Но это не приказ, — ответил полковник.
Прежде чем покинуть помещение, рыжеволосый в армейской форме пальцем поманил к себе майора и сказал ему:
— Завтра забирай с собой в Вуковар и эскадрон русских добровольцев.
— Есть! — отрубил майор.
— С ними и этот граф… его зовут… — он не мог вспомнить русского имени графа.
— Граф Алексей Кириллович Вронский, — с готовностью подсказал майор.
— Да, он самый. Присмотри, чтобы с ним там чего-нибудь не случилось. Говорят, он большая шишка.
Все быстро покинули деревянный дом и направились каждый своим путем. Тот, что пил пиво из горлышка, отшвырнул бутылку подальше в заросли диких маков и папоротника.
А когда в комнате остались только они одни, мать Мория потянула за рукав Царя ветров и сказала ему, показывая рукой на окно, в котором еще виднелась фигура капитана первого класса, быстро удалявшегося по тропинке через высокую летнюю траву:
