Трейн приказал седлать лошадей.
— А этого, — он указал на скрючившегося в углу Карла, который только что осознал происшедшее, — взять. Препроводите его в камеру, я потом допрошу его, кто мог еще знать о связи его родителей с воровкой.
Один из "ищеек" схватил его за шиворот и выволок из дома.
— Сынок, — обратился к нему старик, — ты ведь девочку ищешь? Я ее недели две назад здесь видел. Куда она потом пропала, не знаю. Если кто-то и знал, то это Далла с Тардесом. Им девочка как дочка была, они давно знакомы. Да где они теперь? — он горько вздохнул, затем продолжил, — Ты найди ее. У нее большие неприятности, раз ее ищут люди принца Джарвиса.
— Почему ты именно мне это говоришь?
— Я в жизни многое повидал, я вижу, что ты хороший человек. Ей нужна будет помощь.
Наступило время вечерней трапезы. Сатис в новом облачении вел к трапезной тяжело опирающегося на его руку Шихана. Жрец то и дело оглядывался через плечо, и лицо его всякий раз принимало настороженное выражение.
— Вы чего-нибудь опасаетесь? — спросил, наконец, юноша.
— Нет, нет, отнюдь, — ответил жрец, стараясь сдержать свой быстрый шаг, придававший ему неестественно юную прыть, медленно и степенно двигался вперед. Зайдя в зал, он рассеянно ответил на поклоны и занял свое место.
Когда все заняли свои места, а слуги внесли в трапезную многочисленные яства, с места поднялся легат его святейшества. Все ожидали от него благодарственной молитвы, но вместо нее он начал говорить совершенно о другом:
— Братья мои, я здесь нахожусь по личному приказу его святейшества и уполномочен проверить ваши денежные и имущественные доходы, проверить оплату налогов и произвести ревизию принадлежащих храму земель. Поскольку его святейшеству донесли о различных злоупотреблениях, чинимых под сенью этого храма, мне приказано также разобраться с этим прискорбным фактом. Довожу до вашего сведения, что ни один из вас не покинет стены храма, пока не будет доказана ваша вина либо невиновность.
Тут-то и началось столпотворение: жрецы, послушники, слуги, забыв о рангах и чинопочитании, смешались в кучу, забыв про еду, и суетливо сновали по трапезной, как крысы, попавшие в западню.
Шихан вместе со всеми вскочил с гневным криком, но вдруг повалился на пол, увлекая за собой посуду, стоявшую на столе и так неудачно попавшую под руку. Он неподвижно лежал среди осколков посуды и разбросанной еды.
— Отец Аладан, отец Аладан! — кричал Сатис, упав рядом с ним на колени.
