Маргарет ахнула, осознав, что пояс у него развязался и халат распахнулся. Ее нагие груди терлись о его грудь, отчего по всему ее телу пробегала дрожь. Не стоило позволять ему этого. Она отчаянно пыталась собраться с мыслями. Нужно как-то остановить его, но как?
Мысли ее окончательно смешались, когда его рука обвила ее гибкую талию и еще крепче прижала к себе. Маргарет изумилась, ощутив у своих бедер что-то твердое и очень горячее.
В панике она попыталась отодвинуться от него, но он только еще крепче прижал ее к себе, так что теперь казалось, что она стала его частью.
Маргарет глубже втянула воздух, и слабый запах сандала, казавшийся неотделимым от него, заструился ей в легкие удушающим потоком.
Этот его таинственный запах превратил все ее страхи в единый яркий пламень желания, необъяснимого и неожиданного.
Веки ее становились все тяжелее, и нужно было прилагать усилия, чтобы не дать им опуститься. Но еще тревожнее было то, что ей все труднее было помнить, почему она должна это» делать. Маргарет удивленно рванулась, когда его руки скользнули вниз и обхватили ее голые ягодицы. Ей показалось, что его пальцы прожигают ей кожу, когда он еще крепче прижал ее к себе. Она содрогнулась, потому что почувствовала что-то доселе неведомое. Могло ли это ощущение быть хорошим? Все подруги ее матери были единодушны в своем отвращении к тому, что происходит в супружеской постели. Но ведь это не супружеская постель. Мысль эта несколько обескуражила ее. Ведь именно этим мужчина, должно быть, занимается с любовницей.
Неужели она ведет себя так распущенно потому, что она , незаконнорожденная? Эта отвратительная мысль взорвалась у нее в голове, точно осколки вдребезги разбитого стекла.
Она попробовала справиться с нарастающим чувством растерянности, когда он взял ее на руки. Но времени у нее уже не было. Филипп отшвырнул с дороги платье и бросил ее на кровать.
Маргарет приземлилась на толстый матрас, и дыхание со свистом вылетело из ее груди; прежде чем она успела отодвинуться в сторону, Филипп уже оказался рядом. Его тяжелое тело пригвоздило ее к кровати. Она отчаянно извивалась в тщетной попытке спастись. Но все ее сопротивление, казалось, приводило только к тому, что она все больше ощущала его.
— Прекратите! — Щеку ее омыло жаркое, пахнущее бренди дыхание Филиппа.
Маргарет попыталась не обращать внимания ни на него, ни на странное требовательное ощущение, нарастающее в ней. Но когда он внезапно завладел ее губами, это стало уже невозможным.
