Тот изучающе посмотрел на друга.
— Может быть.
— Хотя, если бы вам и удалось найти девушку, вряд ли это помогло бы, — заметил Люсьен. — Хендрикс скорее всего захочет увезти ее домой, в свое поместье.
Филипп недобро усмехнулся:
— Может, Хендриксу этого и захочется, но ручаюсь, что его дочь предпочтет блеск лондонского общества.
— Возможно, — согласился Люсьен. — А если она действительно отправится в Лондон, Хендрикс приедет вместе с ней.
— Что даст мне возможность тактично нажать на него. Пусть расплатится со мной за то, что я нашел его дочь, и поддержит мой законопроект.
— Тактичность явно не относится к числу ваших достоинств, насмешливо заметил Люсьен.
— Могу сообщить вам, что в министерстве меня считают подающим надежды дипломатом. Мне поручили доставить дипломатическую почту в Вену, мистеру Каслрею. Я вполне могу по пути остановиться во Франции и навести справки. Если мне повезет, на обратном пути я смогу прихватить с собой дочь Хендрикса. — Но ведь она уже не ребенок. Может, ей не захочется, чтобы ее увозили.
— Я сделаю так, что захочется. — В улыбке Филиппа, адресованной другу, не было ни тени юмора. — Я знаю, что нужно сделать,
При виде мрачного выражения, появившегося на лице Филиппа, Люсьен внезапно похолодел от дурных предчувствий. Медленно наливая портвейн, он взвешивал возможность отговорить друга от попыток отыскать дочь Хендрикса. «Шансы равны нулю, — решил он, — а раз так, незачем даже и пробовать. Филипп разозлится, и все». И значит, ему, Люсь-ену, остается одно — ждать и надеяться, что его случайное замечание не приведет к катастрофическим последствиям.
Новый порыва ветра — и дождь снова ударил в единственное окно комнаты. Маргарет Эбни охватила дрожь. Плохо прилегающее оконное стекло пропускало ледяной воздух, и она придвинулась ближе к очагу, в котором время от времени лениво потрескивали дрова.
Она склонилась к потрепанной книге — то было «Государственное устройство лакедемонян» Ксенофонта, — но различать мелкий шрифт в сгущающихся сумерках становилось все труднее. Маргарет хотела было зажечь свечу, но потом решила дождаться возвращения своего родственника Джорджа. Свечей осталось слишком мало, а когда и они закончатся…
При мысли же о том, сколь жалок запас денег — единственного, что еще как-то спасало их от гибели, — девушка вздрогнула.
Маргарет и раньше знала, что Вена, куда съезжалась аристократия почти со всей Европы, — дорогой город, но цены, с которыми они здесь столкнулись, ничего общего не имели со здравым смыслом. Всего лишь две крохотные комнатки на чердаке дома на окраине города обошлись им в десять раз дороже, чем они рассчитывали.
