— Кажется, жена мистера Кэррингтона привезла в Вену своего капеллана. Кэррингтон нанимает особняк неподалеку от резиденции царя Александра.
— Благодарю вас за содействие. — Филипп повернулся к двери. Уэллсу хотелось узнать, что собирается делать Чедвик, но желание это было не настолько сильным, чтобы вот так прямо взять и спросить. Чедвик не из тех, с кем можно позволить себе фамильярность.
Приняв от дворецкого Каслрея шляпу и перчатки, Филипп вышел; он прекрасно видел любопытство Уэллса, но вовсе не собирался его удовлетворять. Он и сам-то не вполне понимал, почему чувствовал себя обязанным найти именно английского священника. Вовсе не потому, что немецкий не годился для освящения брака, который был не более чем насмешкой над таинством. Но разве не таковы все браки? Брак — это дурацкая игра, разыгрываемая исключительно ради женщин. Игра, в которую большинство мужчин ни за что не стали бы играть, если бы не нуждались в наследнике.
Филипп сжал руки, затянутые в светло-коричневые перчатки. Все равно мужчина не может быть до конца уверен, что ребенок от него, а не от последнего любовника жены.
Филипп без труда отыскал богато декорированный особняк Кэррингтона. Когда он вышел из экипажа, не дожидаясь, пока лакей откинет подножку, порыв ветра хлестнул ему в лицо струями дождя, и он нахмурился, спросив себя, далеко ли пришлось идти Маргарет вчера вечером, прежде чем ее сообщник посадил ее в экипаж. Он ни на мгновение не сомневался, что у нее есть сообщник. У женщин с такой внешностью, как у нее, сожительствующих с негодяями вроде Гилроя, всегда есть второй мужчина, ждущий своего часа.
Охваченный внезапным раздражением, Филипп постучал в дверь молоточком. С завтрашнего дня у Маргарет больше не будет любовников. На этот раз он не сделает ошибки, решив, что прекрасное лицо непременно означает прекрасную душу. Он будет держать жену при себе, и она просто не сумеет наставить ему рога. А если окажется, что ей не хватает ее сообщника…
— Доброе утро, милорд. — Дворецкий Кэррингтона, как большинство хороших дворецких, знал всю аристократию в лицо. — Войдите, не стойте под дождем. Мистер Кэррингтон еще не принимает, но я уверен…
— Нет, не беспокойте мистера Кэррингтона. Я пришел, чтобы увидеться с его капелланом.
— Капелланом?! — На мгновение профессиональная выдержка изменила дворецкому. Филипп усмехнулся, потому что реакция дворецкого доставила ему некое двусмысленное удовольствие.
