– Даже больше, – ничуть не смутился мой нагловатый кавалер. – Я на многое готов ради этого.
– На что же? – язвительно поинтересовалась я.
– Я готов подарить вам ту жизнь, которую вы заслуживаете.
– Это какую?
– Вы – бриллиант, которому нужна дорогая оправа. Я в состоянии вам ее сделать. Свой дом, автомобили, драгоценности. Я ничего не пожалею для такой женщины.
– Надо же, аттракцион невиданной щедрости, – восторгалась я.
– Подумайте, Кэт. Я на многое готов ради вас.
– Очень мило с вашей стороны. Как вас, кстати, зовут?
– Михаил.
– Так вот, Михаил, что я вам хочу сказать по этому поводу. Оправа моей, так сказать, бриллиантовой красоты – это мой блистательный ум, моя кристальная честность и моя неподдельная искренность. И нет таких сокровищ на свете, которые могли бы заменить эти мои добродетели. Коллекционируйте вы лучше картины, денежные знаки и продажных женщин. А я выбираю себе мужчин сама, исходя из их духовных и моральных качеств. А у вас таковые, вероятно, отсутствуют, раз вы решили, что можете заменить их денежными купюрами. У вас хватило совести клеить меня прямо на глазах мужчины, с которым я сюда пришла, а у меня хватит смелости, чтобы на глазах у всех сказать вам «нет». Покупайте там, где продается. Мне жаль вас, вместе со всеми вашими ущербными жизненными ценностями. Но моя жизнь не строится по экономическим принципам. Тут есть спрос, но нет предложения. Во всяком случае, для вас, Михаил.
Я высвободилась из его рук и широким шагом направилась к Марату, метая взглядом гром и молнии. Михаил остался стоять посреди зала, музыка нашего танца еще не закончилась. Я подумала, что он похож на памятник. Памятник моей принципиальности. Пусть теперь стоит и переваривает все вышесказанное – ему полезно. А не поймет – пусть наймет себе специалиста за деньги. Уж на репетитора-то ему наверняка хватит.
Марат беззвучно хохотал, наблюдая за происходящим. Вот ведь подлец!
– Что тебя так рассмешило? – Я все еще бесилась.
– Мне доставляет настоящее удовольствие наблюдать за тобой, честное слово! – бессовестно хохотал он.
– Не очень-то вежливо с твоей стороны.
– Ну прости, Кэт, ничего не могу поделать. Ты необыкновенно хороша, когда демонстрируешь сцены праведного гнева.
– Правда? Может быть, тебе известно даже по какому поводу? – тестировала я его проницательность.
– Попробую угадать. Он тебя клеил.
– Да, клеил, – снова распалилась я. – И я на твоем месте совсем бы не радовалась.
– Почему? – еще больше смеялся он.
