Между тем девушка приблизилась ко мне и, стреляя глазками, простерла в танце изящную руку, словно вознамерившись меня коснуться. Я приметил, что браслет, туго обхватывавший ее тонкое запястье, замкнут крохотным замочком. Снять его по своей воле рабыня не могла.
— Ты ей понравился, — заметил мой сосед, обратив наконец внимание на танцовщицу.
Неожиданно раздался резкий щелчок кнута, и девушка в испуге отпрянула от меня.
— Ты что, вообразила, будто у меня всего один клиент? — рявкнул Бусебиус, хозяин таверны.
— Нет, господин! — воскликнула рабыня.
Послышался смех.
Потом она танцевала между столиками, перед другими посетителями, а я наблюдал за ней со стороны.
— Раньше тут выступала другая рабыня, тоже блондинка и тоже с Земли, — сказал мой сосед. — Элисон купили ей на замену.
— А что стало с прежней? — осведомился я.
— С Хелен?
— Да.
— Ее купил Марленус из Ара. Заковал в цепи и отослал кому-то в подарок.
— Понятно, — отозвался я.
— Еще паги, господин? — спросила темноволосая рабыня в ошейнике с колокольчиками, прикрытая лишь несколькими клочками просвечивающего желтого шелка. Этот намек на одеяние подчеркивал полноту нежной груди и стройность обнаженных ног, наводя на мысли об альковных утехах. Я, однако, отмахнулся от ее предложения, продолжая наблюдать за плясуньей.
Подавальщица, впрочем, не особо старалась навязать мне напиток, поскольку моя кружка была почти полна. Надо полагать, в ее лице таверна предлагала мне товар совсем иного рода.
Между тем танцовщица, покружившись по залу, опять приблизилась ко мне, и я получил приятную возможность снова полюбоваться ее прелестями.
— Господин… — промолвила она, оказавшись рядом.
Я рассматривал ее из-под опущенных век.
Девушка опустилась на колени и продолжила двигаться, — откинувшись назад и извиваясь.
Музыка, достигнув кульминации, оборвалась.
Танцовщица выпрямила спину, опустилась с колен на бедро и легла на пол, простирая ко мне руку в позе покорности.
Зал наполнился горианскими аплодисментами — хлопками правой ладонью по левому плечу.
Поднявшись, я бросил на стол два медных тарска, подошел к девушке и, легонько пнув ее ребром стопы, приказал:
— Ступай в альков.
— Повинуюсь, господин.
Она поднялась и, звеня украшениями, поспешила в альков, укрытый за кожаными занавесями.
Под продолжающиеся аплодисменты я проследовал за ней и плотно задернул шторы, застегнув их изнутри на особые крючки.
Здесь горел маленький светильник. Приняв позу рабыни для наслаждений, девушка дожидалась меня на ложе, устланном пурпурными мехами. Я осмотрел альков и увидел висящие на стене плеть, наручники и веревку.
