Стали мы в арбы впрягаться да за дровами для варки пищи в лес ездить, Занимались тем, что чистили и убирали немецкие дворы под охраной "своих" Да так надёжно нас охраняли, что немцы могли позавидовать! Шагу не сделать без окрика! Надоели нам амбары, вот мы и вздумали однажды в лес пойти. Ошалели, гуляли и ни о чём не думали. А когда вернулись…"
то всё получили по полной программе! Все положительные эмоции от прогулки в лес были стёрты… Далее следует описание радостного эпизода пересечения польско-белорусской госграницы, и всего, что было после:
"загнали нас в какой-то сарай и дня три там держали. Ни воды, ни в туалет выйти. Девчонки просят часового:
— Позволь в туалет выйти! — и получали ответ:
— Што, суки, немецкой культуры набрались! Ссыте в сарае!" — любой и каждый замухрышка тогда был нам "судьёй"…
Что взять с того солдатика? Рядовой тогдашний вертухай "охранных войск МВД, "тыловая крыса", презираемая теми, кто был на передовой. Что он видел? Что умел? Он, по сути, и не воевал. Все, кто побывал в "неволе" — раздражали его непохожестью на остальных "советских граждан". Вроде бы, как все, но что-то на них "вражеское" есть… Налёт непонятный…
Глава 5. Последняя и спорная.
На этом можно и закончить повествование о тётушкиной поездке в Германию.
Потом ничего интересного в жизни не было, интересное осталось за сорок пятым годом. Всё интересное, важное, трудное, ответственное, что держало её в этой жизни, закончилось с возвращением в родной город. Всё, задание выполнено, племянник спасён и сдан матери.
Получила она какую-то награду и уважение за свой подвиг? Нет. Не принято у нас чтить спасителей наших, тяжёла нам такая работа: вечное почитание спасителей. Тётушка и меня "заразила" такими мыслями. Можно было и не говорить об этом, но я всё же не удержался
Нашла комнатушку. В сорок пятом найти жильё в разбитом городе было трудным делом, но возможным. В жилищном вопросе люди были терпимее и добрее потому, что всё и совсем недавно было "свежим": смерти, увечья, голод, и отсутствие "крыши над головой". Люди, побывавшие на оккупированных территориях, как бы находились под "военным" гипнозом. "Тыловой" и "военный" гипнозы отличались.
Трудности с комнатами не покидают нас и до сего времени.
Брат тётушкин находился в оккупации, и после освобождения города был взят в армию "добивать врага". Ничего неизвестно, в какое "воинское соединение красной армии" он попал, но, скорее всего, это был "штрафбат". В самом-то деле, не в гвардейское соединение определять вчерашнего возможного коллаборациониста!
