— Ты, почтенный, все перечислил? — пытливо и очень вежливо спросил я.
Страж на миг растерялся, но тут же сообразил:
— Да, за здоровье наше выпить не забудь.
— О, вы столь щедры, — я даже не поленился отвесить поклон. — Это так редко в нынешние времена. Такие внимательные и предупредительные стражники. Прямо диву даюсь.
— Давай, давай, не томи, — настойчиво торопил глава. Запахло его нетерпением. Но к нему отчетливо примешивалась гордость за самого себя. — И так мы с тобой тут заболтались. А то до рассвета поспать бы…
Но вдруг его перебил сиплый:
— Ну а чего у тебя, дружок, поценнее золотишка будет? Нам все-таки интересно.
— Тебе интересно? — оживленно спросил я.
— Разумеется! Хоть знать будем, чем дорожить впредь.
— Хорошо. Я скажу. Но только вы не ругайтесь, пожалуйста…
— Говори уже, — не терпелось сиплому.
Остальные тоже подобрались. Каменные башни накалялись от их ярко горящего желания узнать о чем-то очень важном. Узнать какую-то древнюю и загадочную тайну. Прикоснуться к одной из вечных ценностей. Шутка ли? Им толкуют о том, что ценнее золота? У них в головах даже не укладывалось, что может быть выше благородного металла. Металла, который из простого декоративного стал символом достатка, процветания, могущества… власти.
Я собрался с духом, предчувствуя дальнейшие события. И спокойно, даже слишком спокойно для столь ответственного момента, произнес:
— Это знания!
Пару мгновений бастионы казались мертвыми. Ни шорохов, ни лязга, ни скрежета. Привратники даже перестали дышать. Даже мысли низринулись в неведомую бездну. Говорю же — будто умерли. Словно узнали о смерти самого близкого и дорогого человека. Или ребенку сказали, что это не его мать.
Или… треснула мечта.
Башни молчали.
Сначала растерянно.
Затем злостно.
Но внезапно ожили.
— Сссука! — то ли рык, то ли всхлип. — Тввварррь!
И ночь прорезал свист арбалетного болта. Он пронесся рядом, всколыхнув пряди волос. Кожу на мгновение обдало мертвым холодом стали. Смерть с великой досадой унеслась в ночь. Не смерть, как абсолютная истина, но их желание. Решительное суровое желание покарать обидчика. Первое и яростное желание слепо уничтожить разрушителя великой воздушной мечты. Похитителя белоснежных облаков, где можно тешиться и упиваться сладостью грез.
Я же стоял не шелохнувшись, и закрыв глаза.
— Гнида ничтожная!
— Погань языкатая!
— Знанием дешевым кормить нас вздумал?! Выползыш болотный!
— Тввварррь!
— Получи!
И еще несколько щелчков сухо прозвучали над башнями, и несколько болтов пронеслись близ меня, добавив новых дырок в плаще.
