— И потом, вряд ли старушка может «пустить звонок», — сказал я. — Скорей всего, старушек нанимают так, что одна старушка и не подозревает о существовании других. Запаниковать, конечно, она может, да и рассказать что-то тому, кто ей иконы поставляет, тоже. Думаю, надо идти нам с Алешкой. Мы ведь в прошлую субботу были в джинсах и футболках, а поскольку все таращились на ваши мундиры, то нас точно никто не запомнил. Закон психологии: вы с Илюхой настолько отвлекали внимание на себя своей формой — что мы с Алешкой сделались невидимками для окружающих.
— Совершенно верно, — кивнул Алешка. — Вспомни, это еще Шерлок Холмс отмечал: если у человека густая черная борода, то все запомнят только эту бороду, не запомнив ни цвета глаз, ни другие приметы. Да и на уроках нам о подобных методах маскировки рассказывали. Поэтому сделать надо так. К старушке подойдем мы с Андрюхой, а вы продолжайте наблюдать с этой стороны улицы. Если что, действуйте по обстоятельствам.
— А что может быть? — поинтересовался Илюха.
Алешка пожал плечами.
— Да мало ли что… Кто-то купит у нее икону, и вы решите, что стоит проследить за покупателем. Или если возле старушки появится человек, который покажется вам подозрительным. Здесь-то как раз можно и биноклем воспользоваться. Тем более, что бинокль позволит держаться от подозреваемого на порядочном расстоянии. А мы будем за старушкой присматривать.
— Заметано! — сказал Жорик. — Нормальный план.
И мы с Лешкой пошли к подземному переходу, чтобы перейти на другую сторону. Оглянувшись, мы увидели, что Жорик и Илюха покупают себе по порции мороженого. Ну да, день был жаркий, середина мая. Пацаны, поедающие мороженое и, болтающиеся по Тверской, совсем не в диковинку.
Мы прошли по подземному переходу, миновали «Националь», потом мексиканское кафе и театр Ермоловой, и оказались возле старушки с иконой.
Когда мы проходили мимо, Алешка словно случайно оглянулся и сказал:
— Ух ты, икона!.. Бабушка, неужели вы ее продаете?
— Продаю, милый, продаю, — прошамкала старушка.
— И не жалко вам? — спросил Алешка, бросая на меня быстрый взгляд.
Я понял, что он хотел мне сказать этим взглядом: сегодня икона у старушки была другая. Если в прошлую субботу она продавала Богоматерь с младенцем, то теперь в ее руках был Святитель Николай.
— Конечно, жалко, — ответила старушка. — Да куда денешься?
— А икона, вроде, дорогая, хорошая, — вступил в разговор я.
— Вроде, да, дорогая, — ответила старушка. — А уж что старая — это точно. Она ко мне еще от моей бабки перешла. Почитай, больше ста лет провела она с нами! Сердце кровью обливается, что приходится вот так стоять с ней…
