Вокруг Сербии была стянута шестидесятитысячная группировка НАТО, которая включала в себя больше тысячи танков и БМП, двести вертолетов различного назначения, пятьдесят кораблей, включая три авианосца…
Несмотря на полное численное и техническое превосходство, НАТО так и не решилось на проведение сухопутной операции, и лишь через переговоры и дипломатическое давление добилось от Сербии вывода войск из Косово.
Никакой военной победы в последней войне тысячелетия НАТО не одержало…
Слободан увлекает меня с положая в лес: "Не обижайся. Сейчас сюда пролаз заборонен. Это наша война. А ты Рус новинар (журналист). Не можем тобой рисковать".
В лесу вырыты укрытия. Над землянками бетонные дорожные плиты. Единственное, что я смог выпросит у моего "телохранителя", это разрешение стоять у входа. Почти стемнело. И берег сквозь деревья почти неразличим.
Неожиданно дальний берег Дуная взрывается оглушительной стрельбой, и низко над водой веером распускается пушечная очередь. Малиновые и рыжие трассеры, причудливо изгибаясь, уходят в ночное небо. Тотчас еще громче начинают бить наши "Праги". Даже сквозь деревья видно, как узкие ослепительно белые факелы выстрелов освещают установки. Пламя очередей, ночная тьма, тени, трассеры — все это мгновенно создает какую-то сюрреалистическую картину. Грохот закладывает уши. Выстрелы накладываются один на другой, сливаются в какую-то дикую африканскую какофонию. Постепенно в происходящем улавливаешь систему. Батареи с двух сторон Дуная образуют стену огня над его руслом, перекрывающую полет ракетам. Угольно-черные в ослепительно белом пламени нагромождения веток, маскирующие установки, то и дело перемещаются, поливая снарядами то один, то другой участок неба.
Почему-то мне вдруг они кажутся страшно уязвимыми. Что могут эти двадцатитрехмиллиметровые пушки против компьютеров, электронных прицелов, совершенных ракет? Как бессмысленна и отчаянна эта стрельба…
Но неожиданно невысоко над рекой в сети снарядов ярко вспыхивает и разлетается огненными перьями алый шар. Слышен разрыв и плеск воды. Сербы радостно кричат. И я понимаю, что в стену огня влетела и была сбита ракета. И эта удача зенитчиков вдруг наполняет меня пьянящим восторгом. И я тоже ору вместе со всеми что-то несуразное. Так их мать! Ура! Живели Сербия! И вдруг ловлю себя на мысли, что впервые за все дни пребывания здесь спокойно и даже азартно гляжу в небо. До этого его синева вызывала лишь болезненное ощущение чуждости и пустоты…
