— Ты все не так понял! — простонала она.
— Неужели?! Думаешь, и на этот раз выкрутишься?! Посмотри на меня! Посмотри мне в лицо, если у тебя хватит духу, и скажи, что этот мальчик не мой сын.
Джемма подняла голову. Подступившие слезы высохли на глазах, а душа разрывалась от боли.
— Думаю, меня это не касается, — тихо сказал Джеймс. — Миссис Давенпорт, если я вам понадоблюсь, я за дверью. Только позовите.
Блейк мрачно кивнул.
— Я не виню вас, Джеймс. Уходите скорее, пока она и вас не отравила.
— Вы знаете, где я, — шепнул Джеймс, сжав ей ладонь, и вышел, прикрыв за собой дверь.
— Ну и что дальше, Джемма? Снова будешь врать? — Блейк подошел к ней так близко, что она слышала его дыхание.
— Может, тебе помочь? Ведь у меня есть доказательства, что Мартин мой сын.
— Доказательства? — переспросила она еле слышным шепотом.
— Да, представь себе, у меня есть доказательства. Спасибо родному приюту! Каждый год в день рождения нас снимали и дарили на память фото. Вот мы и сравним мои детские фотографии с фотографиями Мартина. А заодно, Джемма, я посмотрю, как рос мой сын все эти девять лет, черт бы тебя побрал!
— Ты не хотел ребенка!
— А ты не оставила мне выбора! Сказала Адриану, будто это его сын, заставила на себе жениться, а потом попользовалась им на всю катушку.
— Нет! Все было совсем не так! Я… — Она схватила его за рукав, но он ударил ее по руке с брезгливой миной, будто она кусачая мошка.
— Лучше заткнись! Не желаю слушать твои оправдания. Джемма, ты одурачила меня в последний раз. Больше этого никогда не случится. Больше не поверю ни единому слову.
— Что ты намерен делать? — Джемма подумала о сыне, и мозг ее лихорадочно заработал. Не хватало еще, чтобы чужой дядя вломился к Мартину и поведал со слезой во взоре, что он его родной папочка! Этому не бывать! Ей и в голову не могло прийти, что Блейк придумал кое-что похуже.
— Что я намерен делать? — Его губы скривились в злой усмешке. Он подошел к столу и сел. — Я скажу тебе, Джемма, что намерен делать. У тебя есть кое-что, что по праву принадлежит мне, и я намерен восстановить справедливость.
— Что за глупости! — возмутилась Джемма, а сердце ударило в горло.
— Глупости? — притворно удивился он. — Я бы так не сказал. Мы с тобой люди цивилизованные, так что предлагаю поделить мальчика. Поровну. По-моему, весьма разумно. Девять лет он был с тобой. А теперь моя очередь, так что следующие девять лет он будет со мной. Ну а потом, когда Мартин станет взрослым, он сам решит, с кем ему остаться.
