К укрепленному таким образом правлению, что явно противоречило запрету на совмещение духовных званий, уже тогда добавились первые ростки вассалитета, который на исходе IX века органично вошел в так называемый зрелый средневековый феодализм. Этот вассалитет в соответствии с происхождением из кельтского «gwas»[13]вначале заявил о себе на относительно более низком социальном уровне. Весьма похожие на меровингские антрустионы (охранные команды) и лойды (люди), являвшиеся военными формированиями, которые были известны еще Тациту, мажордом подобно другим правителям в пору расширения собственного правления создал мощные вооруженные отряды, которые, пользуясь немалыми благами, отдавали предпочтение кавалерии. Указанные блага представляли собой крупные, отстоявшие друг от друга хозяйства, чаще из числа принадлежавших королю, но, возможно, и церкви.
Земля, полученная от короля в аренду (впоследствии это называлось рrecariae verbo regis[14]), и обеспечивала этих бенефициариев.
В более поздних исследованиях зачатки последовавших феодальных отношений связывались с эпохой Мартелла, в свое время якобы пережившей «революционный переход» франкского Войска от инфантерии к кавалерии. Этой перестройкой, кроме всего прочего сопровождавшейся появлением стремени как решающего элемента военной экипировки, объяснялась, очевидно, возросшая социальная ценность барщины, избавившейся тем самым окончательно от рабского начала. Такие утверждения представляются несостоятельными и даже ложными. Просто никакого перевооружения не было, точно так же не было широкого внедрения стремени с целью повышения эффективности метания копья при передвижении верхом. Равным образом в первой половине VIII столетия не отмечалось широкого распространения вассалов, хотя бы в приблизительном сравнении с более поздним ленным договором. В последующее время существовали вассалы, но без привилегий, например, в виде охранных команд церковных учреждений. Никуда не исчезли бенефициарии, которые не Привлекались к несению какой-либо службы. Тем не менее напрашивается вывод о том, что мажордом и его королевские сторонники путем раздачи обширных земельных владений, особенно церковных имений, значительно увеличили свою власть и число последователей, получив действительно острое оружие. Соответственно из-за активного отторжения церковной собственности в веке мнение о Карле Мартелле в церковных кругах становилось все более негативным. Они называли его разбойником и бесцеремонным пришельцем. Военные успехи Каролингов в любом случае определялись общественными условиями и материальными предпосылками, которые не в последнюю очередь зависели от этих доходных источников.
