Дан был занят… какое-то время… и только поэтому не реагировал на это издевательство. Но пиво закончилось даже раньше, чем я предполагала. И барда больше ничто не останавливало. Он вытер губы, нахмурился… и решительно рванулся к "музыкантам" с яростным воплем
— Вы что творите, гады зелёные?!? Разве же это музыка?!? Кто вам вообще инструмент позволил в руки взять???
— Началось… — устало вздохнул Жан, жестом отметая предложение кого-то квадратного вышвырнуть барда за дверь.
— И часто он буйствует? — с любопытством спросила я, разглядывая поднос, который хозяин трактира сгрузил на стол. Большие кружки, истекающие пеной… с этим всё понятно. А вот бокал с чем-то полупрозрачным кремово-золотистого цвета, да ещё и пахнущим мёдом….
— Редко… но метко. — Усмехнулся Жан. — Честно говоря, я редко вмешиваюсь.
— Почему? — удивился Фет.
— Да он прав, в общем-то. Эти вопли мало похожи на музыку.
— Тогда почему Дан сам не поёт вместо этих музыкантов?
— Что ты, это ниже его достоинства, выступать в каком-то месте постоянно. Он предпочитает участь бродячего музыканта. И время от времени забредает сюда.
— И нарывается на очередные неприятности. — Подсказал вор. Мне почудилось, что в его голосе промелькнула явственная симпатия к неуживчивому барду. Хм… ещё бы.
Дан успел отобрать у одного из музыкантов гитару и сейчас старался её настроить. Никто особо и не сопротивлялся. Музыканты злобно шипели что-то себе под нос, но этим и ограничивались. Потому что зал, отмечавший их практически каждое выступление щедрым потоком объедков, сейчас заинтересованно стих. К тому же, Жан имел обыкновение платить всем выступавшим независимо от того, сколько времени длилось выступление. (Вот только откровенных слабаков второй раз не приглашали, не только в "Болото", но и в большинство других трактиров, всецело доверявших вкусу умного полуорка. Но им об этом до времени знать не полагалось).
— Не без этого. — Пожал плечами Жан. — Он сейчас будет петь, советую послушать.
— Да? Есть у нас один знакомый певец… — начал, было, Фет, но первые же аккорды заставили его замолчать.
— Твой путь — во тьме. И ты один —
не веришь и не ждёшь.
Твой путь — во тьме. И до седин
ты вряд ли доживёшь.
Горит закат. Не за стеной, -
тебе ль бояться тьмы —
Горит закат. Над головой
один лишь мир — и ты.
Закат-рассвет. Ты видишь сам,
дорогу среди скал.
Ты веришь этим небесам,
которые создал?
Ты веришь в множество богов,
создатель без лица?
Смеешься, дескать, я готов
