этом молчит, равно как молчит и о том, когда воротился Анфим из Эллады, и вообще воротился ли он оттуда добровольно. Но само собою разумеется, что византийское правительство должно было принять какие-нибудь меры против успехов мятежа, и Нордманны легко могли очутиться в Элладе. Аргумент a silentio не может быть признан вполне несомненным, когда имеешь дело с компиляторами в роде Кедрина. Мы не считаем возможным отвергать целый ряд замечательных совпадений только на том основании, что у плохого византийского компилятора не упомянуто о каком-либо восстании или волнении в Афинах, городе, в то время весьма незначительном и вообще редко упоминаемом на страницах византийской истории. Фема Никопольская несомненно заключала в себе часть Фессалии и чисто греческое население, а она добровольно пошла (προσερρύη) под власть Делеана. В Элладе и Морее, что бы ни говорили, без сомнения, были еще в XI веке следы славянского населения, не совсем уничтоженные победою при Патрах, о которой говорится в известной грамоте патриарха Николая (около 1081 г.) и, которая относится к половине IX века, и не наобум шло сюда булгарское войско. Сверх того: кто допускает, что надпись на Пирейском льве действительно написана рунами, и кто принимает, хотя приблизительную верность чтения Рафна, но отвергает его объяснение, тот должен был бы принять на себя обязанность дать другое объяснение и указать, в какое иное время скандинавская надпись могла быть сделана на Пирейском льве. Период времени, в котором пришлось бы осмотреться, не был бы очень длинен, особенно — если допустить верность чтения, хотя в названиях Гаральда и Армении, в чем, по-видимому, нет причины сомневаться. К XII веку, ко времени Гаральда Иорсалафара (Иерусалимского паломника), надпись не может относиться потому, что Армения тогда не принадлежала Грекам и была далеко от пограничных мест, где стояли византийские войска. А к X веку тем менее согласятся относить надпись те, которые не желают отнести ее к лету 1040 года.
[72][275]Одним словом Пирейская надпись подтверждает участие /439/ скандинавского отряда в борьбе с Булгарским восстанием и присутствие Гаральда в Солуни, а в свою очередь подтверждается в своем значении, указанном Рафном, этими несомненными фактами. Нападение Булгар на Солунь последовало после похода Анфима в Элладу, и Гаральд, давший приказание сделать надпись в Пирее, то есть, укротивший восстание в Афинах, мог без труда очутиться в Солуни в сентябре 1040 года — морем или сушею. Но и Пирейская надпись ничего не говорит о варяжестве Гаральда и его Нордманнов, хотя, конечно, этого нельзя было от нее требовать, даже в случае, если б они были Варягами.
