Этот разговор происходил за воротами, где проходили дети, идущие в школу.
Юань-мэнь всех людей в мире считал своими учениками.
Даже дети младшего школьного возраста получали от него все, что им было положено, хотя они его не знали и даже не видели.
Здесь он являет свою философию: один есть множество и множество есть один.
Если вы читали дзэнские диалоги времен династии Тан или Сун, вы могли заметить, что индивидуальные наставления давались после окончания лекции и только тем, кто вставал и задавал вопрос. Будда, в соответствии со своим священным писанием, учит тому же, но когда учение было ввезено в Японию, этот метод стал постепенно частью церемонии или ритуала, способствующего появлению тщеславия и амбиции у студентов, пытающихся припереть учителя к стене или разыграть перед ним сцену. Это хоть и похоже на балаган, но было вызвано необходимостью покончить с практикой, введенной Хакуином, которая состояла в том, что каждый студент утром и вечером приходил в его комнату, независимо от того, пришел ли он к какому-либо мнению. Но это, в свою очередь, тоже стало церемонией для тех студентов, которые только и думали о том, чтобы не провалиться и сдать, как если бы это были школьные экзамены. Это не имеет ничего общего с дзэн.
Юань-мэнь намеренно подчеркнул этический аспект, чтобы воодушевить монахов к соблюдению каждодневных предписаний, прежде чем принимать трансцендентную философию.
ГЭНРО: У Юань-мэня не будет много учеников, если он будет действовать таким образом, ибо многие из них пришли, привлеченные его семейной традицией.
ФУГАИ: Возможно, Юань-мэню ничего не остается, кроме того, чтобы занять место школьного учителя.
НЕГЭН: Если дзэнскому монаху ничего не остается, кроме места школьного учителя, он идеальный дзэнский монах. Он не должен скрывать свою семейную традицию, чтобы привлечь к себе странствующих монахов.
70. Пао-шу поворачивается спиной
Чжао-чжу пришел навестить Пао-шу, а тот, заметив его, повернулся к нему спиной. Чжао-чжу расстелил принесенную с собой циновку, чтобы преклонить колена перед Пао-шу, но в то же мгновение Пао-шу встал и ушел в свою комнату. Чжао-чжу свернул циновку и ушел.
НЕГЭН: Монах в Индии имел верхнюю одежду, нижнюю одежду и подстилку (коврик, циновку), которую он ночью использует в качестве одеяла или днем в качестве подстилки. Хотя такой циновки для индийского и цейлонского климата было достаточно, в холодном северном Китае она стала для монахов формальным символом, Дзэн Пао-шу был утонченным. Он подобен прозрачному шару, у которого нет ни зада, ни переда. Чжао-чжу признал это и приготовил выразить ему свое почтение, но в этот момент Пао-шу вышел, ибо незачем было соблюдать внешние приличия при таком глубоком и взаимном понимании душ. И тогда Чжао-чжу ушел.
