43. Конечная истина дзэна
Монах спросил Суань-ша: «Когда старые мастера без слов проповедовали Дхарму с молоточком или опахалом от москитов, выражали ли они конечную истину дзэн?» Суань-ша ответил: «Нет». «Тогда, — продолжал монах, — что же они показывали?» Суань-ша поднял свое опахало от москитов. Монах спросил: «Что же такое конечная истина дзэна?» «Подожди, пока ты добьешься реализации», — ответил Суань-ша.
НЕГЭН: Монах, как и многие другие люди, оставался верным своим собственным предубеждениям, как единственно возможным решениям. Суань-ша пытался изменить это представление, когда сказал «нет». Монах же не мог освободиться от своего представления, даже после вполне очевидных объяснений. Когда же он спросил о конечной истине дзэна, он был подобен человеку, стоящему у входа в город и при этом спрашивающему, где находится этот город. Тогда Суань-ша отказался от попытки что-либо объяснить монаху и сказал: «Подожди, пока ты добьешься реализации».
ГЭНРО: Если бы я был Суань-ша, я бросил бы опахало, вместо того, чтобы произносить такую вялую речь.
ФУГАИ: Слова моего учителя, может быть, были бы хороши для того, чтобы помочь Суань-ша, но жаль, что он должен был пользоваться ножом мясника для того, чтобы разрезать цыпленка.
44. Нан-хуань отвергает как монаха, так и мирянина
Монах пришел к Нан-хуаню, стал перед ним и сложил руки на груди. Нан-хуань сказал: «Ты слишком мирянин». Тогда монах сложил руки ладонь к ладони. «Ты чересчур монах», — сказал Нан-хуань. Монах не проронил ни слова. Когда другой учитель услыхал об этом, он сказал своим монахам: «Будь я монахом, я освободил бы свои руки и ушел прочь».
НЕГЭН: Когда монах пришел для мандзэна, он намеревался выразить свою свободу, не придерживаясь правил, которые нужно соблюдать, когда входишь или покидаешь дзэн-до, но первые слова Нан-хуаня встряхнули его так, что он изменил свое отношение. Где тогда была его свобода? Мир наполнен людьми, которые являются кем-то «чересчур», и людьми, которые думают, что будучи борцами с традиционными верованиями, они могут выразить свою свободу. Они все ограниченны. Свободный человек не выставляет свою свободу. Он свободен, поэтому проходит почти незамеченным, так как он ни к чему не присоединяется. Правила и законы никогда не волнуют его. Он может покориться или уйти — это не имеет значения.
ГЭНРО: Будь я Нан-хуань, я бы сказал монаху: «Ты чересчур глупец», а мастеру, который сказал, что он освободил бы свои руки и ушел: «Ты слишком безумен». Действительное освобождение ничего не содержит в себе, что можно было бы ощутить, изменить: ни цвета, который можно видеть, ни звука, который можно слышать. Свободный человек ничего не имеет в своих руках. Он никогда ничего не планирует, а реализует в соответствии с действиями других. Нан-хуань был умелым учителем. Он освободил петлю на веревке монаха.
