— Чисто сделано, — сказал Русов. — Капитан, у вас не глаз, а ватерпас!
— А, пустяк, — проворчал капитан, а лицо расплылось в улыбке. — Она, зараза, вертит кормой, как портовая девка задницей. Подгребаем, а она в сторону! Да зыбь еще... — Русов все это видел, и капитан, кашлянув, крикнул боцману: — Дмитрия, все веревки привязали к корыту?
Боцман делает вид, что не слышит капитанского крика. Конечно же, все сделано. И как следует. Чего спрашивать?..
— Девоньки с базочки, ау! Аида к нам в гости! Ну, топ-топ...
— Я бы пришла к тебе, рыженький, да на вахту пора!
— А ты после вахты. На интимный ужин, а?
— Боюсь, упаду с трапа...
— А я тебя поймаю. Нет, серьезно, девчата: нас двое, вас двое. Меня Васей кличут, а вот корешка моего Лешкой. А вас?
— А нас Зина и Тоня. Мальчишки, мы так вам рады! Так приятно глядеть на новые, свежие физиономии... Свои ох уж как надоели! Ой, а у вас и котик есть? Мальчишки, дайте нам котика на денек.
— Зинулька, да мы сами котики... Возьмите, а?
Русов и капитан стояли на верхнем, пеленгаторном, мостике. Трап уже свешивался с борта плавбазы, крепили его наверху, а на мостике толпились моряки танкера, вели переговоры с обитателями зверобазы.
— Эй, на танкере! Кто у вас кином заведует? У нас есть «Карьера Димы Горина» и «По тонкому льду»...
— Послушай ты, мордатый, чокнулся? Куда окурки швыряешь?! Тебе говорю, тебе! Взорвать нас хочешь?!
— Капитан и старпом! — зовет с палубы вахтенный штурман. — Поднимайтесь. Капитан-директор ждет вас.
Шумный, веселый говор. Незнакомые лица. Права девчушка Зинулька с плавбазы: так приятно видеть «новые, свежие физиономии». Хрустит под ногами ледок. Над палубой тяжело всколыхиваются развешанные на туго натянутых тросах шкуры, парни в оранжевых брюках и куртках смывают с палубы красные лужи.
Коридоры, трапы, переходы... Многоэтажный город. На нижних палубах, где живут матросы, механики и обработчики, железо прикрыто линолеумом, да и двери железные. Куда-то идут, спешат парни и девушки. Плещет вода в душевой, рокочет унитаз. В одной из кают смеются, в другой кто-то всхлипывает, и голос доносится из-за железной двери: «Да успокойся ты, Анька, успокойся!» Приглушенная музыка, говорок радио: «...задание выполнили на сто один процент...» На палубе выше линолеум цветной, а двери деревянные, с табличками: «Электрик», «Кочегар», «Моторист». Потише тут, ни шума, ни суеты. А на палубе, где расположены каюты командного состава, раскинулись по коридорам ковровые дорожки, в простенках картины; двери матово сияют золотистой полировкой и ярко светятся бронзовые таблички.
