В кабинете начальника КРО[1] ОГПУ шло заседание. На повестке стоял вопрос о засылке в Донской кадетский корпус сотрудника ОГПУ Алексея Хованского.
— Стало быть, вы, Сергей Васильевич, считаете целесообразным направить в СХС[2] именно Хованского? — расхаживая по просторному кабинету и поглядывая на снежные узоры на окнах, спросил Артузов.
Пузицкий, раскрывая у себя на коленях объемистую папку, только кивнул головой, но, увидев, что начальник на него не смотрит, буркнул:
— Да, конечно!
— И убеждены в том, что список английских агентов, орудовавших в двадцатом году в юго-восточной Украине, находится у казачьего белогвардейского генерала Кучерова?
— Таковы данные, Артур Христофорович! — Пузицкий поднял с колен папку, словно призывая ее в свидетели. — Как я уже докладывал, Кучеров, по словам воевавшего с ним казака-возвращенца Степана Чепиги, хранит эти документы, представляющие для нас особый интерес, и не видит другого выхода, как передать их нам.
— В чем же дело? Почему он их не передал?
— Это не так просто. Кроме того, Чепига побывал в своей станице только в этом году и там встретился с сестрой Кучерова — Еленой Михайловной. Та показала ему письма брата. В одном из них он передает привет Чепиге, называя его по кличке Рыжим Чертом, и намекает о табакерке, вероятно, в ней-то документы и спрятаны.
— С двойным дном? — спросил Артузов.
— Совершенно точно. То, что документы находятся еще у Кучерова, подтверждает акция польской Двуйки[3], которая недавно направила в Билечу — это городок, где находится кадетский корпус, — двух своих агентов. Мужчину и женщину. Как мужа и жену. Он, знакомая нам птичка, некий Очеретко, прошлой осенью бежал с группой заключенных из лагеря, перешел границу и в ноябре появился в Польше один. Но самое интересное, что в это же время у нас, недалеко от границы, был обнаружен труп бежавшего с ним дружка...
— Того самого, которого я захватил шесть лет тому назад возле станицы Марьянской, бывшего логова английского резидента Блаудиса? — хмуро вставил заведующий Особым отделом.
— Именно! — Пузицкий оглядел присутствующих и продолжал: — С Очеретко-Скачковым — сейчас он Скачков — поехала в Билечу дочь мелкопоместного херсонского помещика Ирен Жабоклицкая. Весьма привлекательная, даже красивая женщина. Она вдова сотрудника Двуйки — Сосновского... Того самого, который ранил нашего пограничника, был сам тяжело ранен и умер у нас в больнице.
