— Если ты оставишь меня, я умру, — сказала она простодушно.
— Я знаю, — ответил он тоже без всякой аффектации.
— Но не лучше ли обождать? Помощь может прийти в любую минуту, даже завтра.
— Завтра мы будем слабее сегодняшнего. Силы наши убывают с каждым днем.
— А старый доктор?
— Он скоро будет там, где уже не нуждаются в помощи, — грустно сказал молодой человек. — Тсс, он просыпается.
Один из закутанных в одеяло мужчин зашевелился. Филип подошел к очагу, подбросил сучьев и разгреб угли. Вспыхнувшее пламя осветило лицо старика; его лихорадочно блестевшие глаза были устремлены на Филипа.
— Зачем вы роетесь в очаге? — ворчливо спросил он с легким иностранным акцентом.
— Раздуваю огонь.
— Не троньте его.
Филип, не споря, отошел в сторону.
— Подойдите, — сказал старик.
Филип приблизился к нему.
— Можно не задавать вопросов, — сказал старик, пристально поглядев в глаза молодому человеку. — Ответы написаны у вас на лице. Все та же история. Я знаю ее наизусть.
— Ну и что?
— Ничего, — устало сказал старик.
Филип снова отошел.
— Вы закопали ящик и рукописи?
— Да.
— Надежно?
— Надежно.
— А как вы обозначили место?
— Пирамидой из камней.
— А немецкие и французские объявления?
— Прибил их везде, где мог, по краям старой дороги.
— Отлично.
Когда Филип повернулся, чтобы идти, циническое выражение на его лице словно усилилось. Не дойдя до двери, он остановился, вытащил из-за пазухи увядший цветок с поникшими лепестками и вручил его старику.
— Вот вам второй экземпляр того цветка, что вы разыскивали.
Старик приподнялся на локтях, схватил цветок и принялся разглядывать его, задыхаясь от волнения.
— Да, тот самый цветок, — сказал он с глубоким вздохом облегчения. — А вы… вы говорите, что нет новостей…
— Разрешите узнать, в чем же новость? — спросил Филип с легкой усмешкой.
— Новость в том, что я прав, а Линней, Дарвин и Эшшольц ошиблись. Сделано важнейшее открытие. Так называемая альпийская фиалка совсем не то, чем ее считали до сих пор… Совершенно самостоятельный вид!..
— Важная новость для людей, умирающих с голоду, — с горечью сказал Филип.
— Это еще не все, — продолжал старик, не обращая внимания на скептическое замечание Филипа. — Этот цветок не мог вырасти в полосе вечных снегов. Он зародился в теплой земле, под благодатным дыханием солнца. Если бы вы не сорвали его, он вырос бы и отцвел, как ему повелела природа. Это значит, что через два месяца там, где вы нашли его, да и здесь, где я сейчас лежу, будет расти трава. Мы — ниже уровня вечных снегов.
