соответствует церковнославянское
щ. Пришедшие на Русь после ее Крещения христианские тексты написаны были на церковнославянском языке, особенностью которого было преобладание южнославянских лингвистических форм. Не ясно только, чем эти формы могли привлечь симпатии «волхвов». Конечно, А. Асов и тут берет их под защиту, указывая, что в новгородской берестяной грамоте № 67 на месте ч тоже написано
щ: щести (с. 251). В действительности в этой грамоте написано
Жирославъ бъщести, второе слово издатель грамоты предлагает понимать как предложно-именную форму «бес чести»,
[187] хотя лучше видеть здесь глагол «бесчестит».
[188] Передача звукового сочетания
с + ч буквой
щ представляет собою нормальное явление русской и церковнославянской орфографии, мы и сегодня произносим в этих случаях звук
щ (ср.
счастье, бесчисленный и т. п.).
Раз грамматики «волхвы» не знали, сочинение их демонстрирует совершенное неведение форм славянского глагола. Не стоит удивляться, что они допускают обычную для всех дилетантов ошибку смешения форм глагола-связки быти. Чаще всего употребляется форма есе, неизвестная другим источникам, но вот более интересные примеры: «тые два есьва удъ-ржаны» (с. 8) — должно быть еста, тогда как есва 1-е лицо мн. числа; «якожде руште соуть, а себе славу имяхомъ» (с. 44) — должно быть 1-е лицо мн. числа есмы, тогда как соуть 3-го лица; «град бяста велик» (с. 56), где глагол оказался в двойственном числе.
Злополучные «волхвы» сочинили личные глагольные формы на основе плохо им знакомых причастных суффиксов и суффиксов имперфекта. На каждой странице встречаются монстры такого вида: пъящехомъ (с. 6) = поемъ (?), убрежешет (с. 8) = убережет, тецехомсте (с. 8) = текохомъ, одевгъзе-щеши (с. 10) = отверзеши, одѣлящешетъ (с. 10) = отдѣляетъ, одсенщехом (с. 14) = отсѣкохомъ, обитващехом (с. 33) = обитахомъ, се биящехом (с. 22) = бихомъ ся, се оурадогщехомся (с. 24) = радуемся, поражещете (с. 24) = поражати или поразите, даяшутъ (с. 26) = даяху, не имоша (с. 28) = не имѣша, пребендіехом (с. 38) = пребываем, вѣдящутъ (с. 46) = вѣдяху, рекохутъ (с. 46) = рекут, текощутъ (с. 82) = текут и т. д. В переводе г. Асова глагольные формы текста трактуются произвольно, ни время, ни лицо не соотнесены с грамматикой, в большинстве случаев этот «жреческий имперфект на — щехом» передается настоящим временем.
Заметной чертой текста «Велесовой книги» являются формы с i на месте старого ятя (ѣ): місто (с. 14), сіно (с. 56), біда (с. 130) и т. д. Как известно, исчезновение ятя в украинском произошло не ранее XIII века.
