Разложенная карта показывает им две их отчизны — мозаичную, подвешенную в воздухе Португалию и Испанию с её отвалившейся на юге челюстью — со всеми их округами, провинциями, с галькой крупных городов и песком поселков и деревень, не всех, однако, ибо иную песчинку Вента-Мисену, например, — и в микроскоп не разглядеть. Шарящие по карте руки добираются до Алентежо, ползут к северу, гладя картон, как гладят лицо — от левой щеки к правой, как движутся стрелки на часах, и текут сами часы: обе провинции Бейра, а перед ними Рибатежо, а за ними — Траз-ос-Монтес и Миньо, Галисия, обе Астурии, Страна Басков и Наварра, Кастилия и Леон, Арагон, Каталония, Валенсия, Эстремадура, наша и ваша, Алгарве, Андалузия, где мы сейчас находимся, и Жозе Анайсо упер палец в устье Гуадины и сказал: Вот тут и въедем.
Памятуя о стрельбе на заставе Росаль-де-ла-Фронтера, наученные горьким и кровавым опытом скворцы, не желая вновь испытывать судьбу, благоразумно сделали порядочный крюк к северу и пересекли воздушную границу в безопасном месте, километрах примерно в трех от моста, который в описываемое нами время уже был построен. Португальские стражи не обратили ни малейшего внимания на то, что одного из троих путешественников зовут Жоакин Сасса, из чего со всей непреложностью можно заключить, что дух их был омрачен какими-то — и несравненно более важными — заботами, а какими именно, станет вам ясно из нижеследующего диалога. Куда едем? — спросил полицейский. В Лиссабон, ответствовал сидевший за рулем Жозе Анайсо, а что? На дорогах дальше будут пропускные пункты и блокпосты, так что попрошу неукоснительно следовать правилам, обязательно останавливаться и во избежание крупных неприятностей не предпринимать попыток протыриться в объезд. Что-нибудь стряслось? Смотря что понимать под этим словом. Только не говорите, что Алгарве тоже отделилась, хотя, случись такое, я бы не удивился — эта провинция всегда была наособицу. Да нет, тут дело посерьезней: народ захватывает отели, расселяется там, туристов, говорят, все равно нет, а нам нужна крыша над головой. А мы и не знали, когда же это началось? Вчера вечером. Вот это да, воскликнул тогда Жозе Анайсо, который, будь он французом, облек бы свое изумление в иную форму и сказал бы, например, «(а alors!», ибо у каждой нации свои междометия, вот и Педро Орсе высказался по этому поводу звучным «Карамба!», тогда как Жоакин Сасса отозвался ему чуть слышным эхом, помянув чью-то мать.
