Брехли. Как? Как, милорд? Вы наносите обиду моему остроумию. Пропади я пропадом, да неужели из всего, что я говорю, ни над чем нельзя посмеяться?
Лорд Вздорнс. О! Не понимайте меня превратно, я этого не сказал, ваши умозаключения зачастую вызывают у меня улыбку. Но особе высшего круга менее всего приличествует смеяться: это столь низменное выражение чувств! Смех доступен любому[22]. Представьте только, что вы смеетесь шуткам человека не вашего круга, или смеетесь тогда, когда кому-то из вашего круга вовсе не смешно — это ни с чем не сообразно! Увеселяться тем, что веселит толпу! Нет уж, если я и смеюсь, то всегда в одиночку.
Брехли. Наверно потому, что смеетесь собственным остротам, ей-богу, ха-ха-ха!
Лорд Вздорнс. Ха-ха! Признаю тем не менее, что ваши остроты способны вызвать у меня улыбку.
Брехли. Ну да, милорду нежелательно скалить зубы, чтобы я ему не стал зубы заговаривать.
Лорд Вздорнc. Ха-ха-ха! Признаю, сказано так славно, что я не мог сдержаться.
Беззабуотер. Мне кажется, что игра слов скорее вызовет перемену в лице вашей светлости, чем простая острота.
Лорд Трухлдуб. Сэр Пол, не присоединиться ли нам к дамам и не выпить ли по чашке чаю, чтобы привести мысли в порядок?
Сэр Пол. С превеликим удовольствием. Мистер Брехли, пойдемте с нами, или позовите меня, когда вздумаете сострить, я похохочу незамедлительно.
Лорд Трухлдуб и сэр Пол Слайбл уходят.
Mилфонт. И ваша светлость никогда не смотрит комедий?
Лорд Вздорнс. О да, случается. Но я никогда не смеюсь.
Mилфонт. Неужели?
Лорд Вздорнс. Нет, сэр, никогда не смеюсь.
Беззабуотер. Неужели? Зачем же тогда ходить в театр?
Лорд Вздорнс. Затем, чтобы выделяться из публики и досаждать сочинителям[23] эта братия так заносится, если какая-либо из их дурацких острот имеет успех у зрителей боковых лож[24]; признаюсь — ха-ха-ха! — я сплошь и рядом заставляю себя подавить позыв к смеху — ха-ха-ха! — только бы они не слишком о себе воображали.
Mилфонт. В этом, милорд, не менее жестокости к самому себе, чем ехидства по отношению к ним.
Лорд Вздорнс. Вначале, не скрою, мне приходилось совершать над собою изрядное насилие; но теперь я научился владеть собой.
Брехли. Пропади я пропадом, милорд, но вы совершили открытие в сфере юмора! Воистину это удар по острословию и мне жаль моих пишущих друзей, но, клянусь, я люблю ехидство! Нет, черт меня побери, до чего ловко: остроумие побивается остроумием. Алмаз гранится алмазом — клянусь, никак иначе!
