Рай на земле | страница 10
Взяв себя в руки, Грейс сказала:
— Я надела туфли на каблуках, потому что они подходят к костюму. А вы должны мне еще минуту времени.
Кордеиро откинулся на спинку кресла и прищурился.
— Да?
— Да, потому что ровно столько вы сами потратили на обсуждение женской одежды.
За этим последовала долгая напряженная тишина. Наконец он, наклонив голову, произнес:
— У вас по-прежнему есть восемь минут.
Грейс облегченно вздохнула:
— Хорошо. Я хочу от вас одного — дать мне возможность предоставить вам факты. Я приехала сюда, чтобы заставить вас передумать.
Его взгляд был безжалостным и мешал ей сосредоточиться. Воздух между ними наэлектризовался до предела.
Интересно, он тоже это чувствовал?
— Я уже говорил вам, что не меняю своих решений.
— Вы также говорили мне, что хотите фактов.
Ее сердце колотилось так сильно, что он, должно быть, слышал его стук. Грейс знала, что проигрывает. Она притворялась уверенной в себе, но под его колючим взглядом ее руки и ноги дрожали, а нужные слова не шли на ум. Рафаэль Кордеиро явно видел, как действует на нее, потому что его губы растянулись в елейной улыбке.
— Нервничаете, мисс Тэкер?
— Разумеется, нервничаю. — Она развела руки в жесте, выражающем мольбу о снисхождении к ней. — В данных обстоятельствах это понятно, вы так не считаете?
— Абсолютно. — В его голосе, как и во взгляде, не было ни капли сочувствия. — На вашем месте я бы использовал любую уловку, чтобы попытаться себя спасти. В том числе высокие каблуки, невинную улыбку и блестящие волосы.
— Не понимаю, на что вы намекаете.
Понял ли он, как некомфортно она чувствует себя в туфлях на каблуках? Догадывается, что она пыталась произвести на него впечатление?
— Я говорю, что вашему бизнесу угрожает серьезная беда, мисс Тэкер, и я единственный, кто может его спасти. Я не виню вас за все те уловки, к которым вы прибегаете, чтобы меня переубедить. Но, должен заметить, это ничего не меняет. Я не изменю своего решения, пока вы не убедите меня в том, что заслуживаете моей помощи.
От его безжалостных слов у нее внутри все упало.
— Как вы можете так говорить? Как можете быть таким безразличным? — Она забыла о своем решении сдерживать эмоции. — Речь идет не только обо мне. Если кофейни будут закрыты, многие люди потеряют работу.
— А вас беспокоит благополучие ваших служащих, не так ли?
Его насмешливый тон лишь усилил ее неловкость. Почему у нее складывалось такое ощущение, будто за каждым его словом скрывался намек?