Смутившись, Нена заложила руки за спину и оперлась о перила, не сознавая, что ее небольшие аппетитные груди маняще выпятились к нему.
Волны шелковистых волос струились у нее по плечам, и нежная кожа матово блестела в лунном свете.
Боже, как она хороша! — мелькнула у Рамона мысль, и неукротимое желание снова пронзило его, когда, не в силах устоять, он приблизился к ней. Она его жена. У него есть полное право обладать ею, — Нена, — прошептал он тихо и вкрадчиво, позволь мне любить тебя. Позволь мне стать твоим мужем.
— Я… я не могу, — внезапно охрипшим голосом ответила она, остро ощущая его запах, его мужскую сущность, все, что неотвратимо влекло ее к нему, несмотря на отчаянные попытки напомнить себе о причинах, по которым она не может допустить, чтобы это произошло.
— Я обещаю, что не причиню тебе боли, — успокаивающе сказал Рамон, положив руки на перила и склонившись над ней. Его загорелое лицо и чувственные губы были совсем близко.
И тогда, почувствовав жаркую дрожь, которая вызвала у нее внезапную слабость, Нена поняла, что Рамон собирается поцеловать ее.
Разве она может сделать что-нибудь, чтобы помешать ему? Нена знала, что, как бы она ни пыталась оправдаться перед собой, ей не остановить его. Она должна сопротивляться. Нельзя, чтобы Рамон увидел, что он небезразличен ей. Нена презирала его и в то же время страстно желала его прикосновения.
Ход ее мыслей прервался, потому что Рамон приник к ее губам, и Нена отдалась своему первому настоящему поцелую. Она почувствовала, как, уступая давлению, размыкаются ее губы. В какое-то мгновение она попыталась протестующе отпрянуть, но нежная настойчивость его языка искусно сломила сопротивление, заставив Нену вцепиться в плечи Рамона. Ей нужна была опора, потому что казалось, земля поплыла у нее под ногами.
Рамон притянул Нену к себе. Одна его рука лежала на ее затылке, в то время как другая наслаждалась восхитительными холмиками ее ягодиц. Ее небольшие упругие груди были крепко прижаты к его груди.
Внезапно Рамон почувствовал, как Нена крепче сжала его плечи. Она судорожно вздохнула, когда он принялся покрывать поцелуями ее шею. Он понял, что находится на верном пути.
Запрокинув голову, Нена застонала, отдаваясь его ласкам. У нее вырвался тихий стон, в котором слились изумление и восторг, когда губы Рамона обхватили ее напрягшийся сосок, дразня его через мягкую ткань рубашки и вызывая желание вскрикнуть от радости и боли и освободить от препятствия, мешавшего вкусить ей всю полноту его ласк.
