— Ты долго не появлялась, — сказала Лаки, садясь на кровать. — У тебя все в порядке? Ты не больна? Может, что случилось?
— Все нормально, — ответила Ангелочек.
— Ты не вышла к завтраку, — продолжала Лаки, водружая на стол бутылку и стаканы.
— Мне не хотелось есть.
— Да ты еще и не выспалась. У тебя круги под глазами. Тебе просто грустно, правда? — Лаки нежно потрепала Ангелочка по волосам. — Что ж, это случается даже с такой старой шлюхой, как я, что говорить о лучших из нас. Она любила Ангелочка и беспокоилась о ней. Ангелочек была так молода — и так несчастна. Ей нужно научиться смеяться хоть немножко. Она была так красива, а это всегда помогает в их работе. Лаки нравилось просто смотреть на Ангелочка. Она была как цветок среди отбросов, была какой–то особенной. Остальные ее за это не любили. А еще за то, что она жила отстраненно. Всегда погруженная в себя.
Лаки была единственным человеком, которого Ангелочек подпускала ближе остальных, но и для нее существовали правила. Она могла говорить обо всем, исключая мужчин и Бога. Лаки никогда не задумывалась о причинах подобных ограничений и не задавала вопросов. Она просто была благодарна Ангелочку за возможность быть ее подругой.
Сегодня Ангелочек была особенно тихой. Ее прекрасное лицо покрывала бледность.
— Я принесла бутылку и стаканы. Хочешь еще разок попробовать напиться? Может, сегодня все будет не так плохо. Мы будем осторожнее.
— Нет, — содрогнулась Ангелочек.
— Ты уверена, что не больна?
— Наверно, больна. — Она была больна от жизни. — Я думала о маме.
Это было первое упоминание о чем–то из ее прошлого, и Лаки почувствовала себя польщенной возможностью узнать о ней хоть что–нибудь. Появление Ангелочка было загадкой, о которой все много говорили. Никто не знал, кто она и откуда появилась.
— Я не знала, что у тебя была мама. Ангелочек сухо улыбнулась.
— Может, и правда не было. Может, мне все это приснилось.
— Ты знаешь, что я не это имела в виду.
— Я знаю. — Ангелочек лежала, рассматривая потолок. — Я просто сама иногда задумываюсь над этим. — Был ли когда–нибудь в ее жизни дом с садом, наполненным цветами, аромат от которых проникал в открытые окна и наводнял комнату? Разве ее мама могла когда–то смеяться и петь? Бегали ли они когда–то по лугам?
Лаки дотронулась до ее лба.
— У тебя жар.
— У меня болит голова. Это пройдет.
— Как долго это у тебя?
— С того дня, как этот фермер стал докучать мне.
— Он приходил с тех пор?
— Нет.
