Вдруг щелкнул третий выстрел, сопровождаемый снова воем. После этого в течение двух часов ничего не было слышно, кроме разве отдельных криков с холма, звучавших, как ауканье мальчишек, заблудившихся в лесу.
Все это время я стоял на террасе дома, выходившей как раз напротив горы Гаппар; рядом со мной был только Кори-Кори да престарелые туземцы, о которых я уже говорил. Они никогда не двигались со своих циновок и, казалось, не подозревали о том, что происходит нечто необычное.
Но Кори-Кори считал, что мы находимся в центре великих событий, и с большим усердием пытался заставить меня осознать всю их значительность. Каждый звук, доходивший до нас, вызывал у него отклик. Разнообразнейшими жестами он показывал мне, как страшные тайпи в этот момент карали дерзость врагов.
Каждые пять минут он выкрикивал имя Мехеви, давая мне понять, что под предводительством этого вождя воины его племени проявляли чудеса силы и храбрости.
Услыхав за все время только четыре выстрела из мушкетов, я решил, что, вероятно, туземцы управлялись с этим оружием так же, как султан Солиман со своей тяжеловесной артиллерией при осаде Византии, то есть, на заряд и выстрел из мушкета им требовалось час или два. Наконец, так как к нам больше не доходило никаких звуков с гор, я заключил, что распря закончена.
Так в действительности и оказалось. Через некоторое время к нам явился запыхавшийся гонец и сообщил новость о великой победе, одержанной его соотечественниками:
— Трусы убежали! Трусы убежали!
Кори-Кори пришел в экстаз и произнес красноречивое приветствие, из которого я понял, что таковы и были его ожидания и что совершенно бесполезно кому бы то ни было, даже войску пожирателей огня, предпринимать поход против непобедимых героев нашей долины. Я с этим, конечно, согласился и с немалым интересом ждал возвращения победителей, боясь, что победа не обошлась без потерь.
Но я ошибся. Мехеви во время военных действий сберегал свои силы и не подвергал воинов бесполезному риску. Вся потеря победителей сводилась к одному указательному пальцу и ногтю большого (который владелец его принес с собою), сильно ушибленной руке и значительному кровотечению из бедра у одного из вождей. Как пострадал неприятель, я не мог узнать, но полагаю, что гаппарам удалось унести с собой тела своих убитых.
Таков был, насколько я мог судить, исход сражения, и так как туземцы относились к этому как к событию необычайному и удивительному, я заключил, что войны островитян не были слишком кровопролитны. Впоследствии я узнал, как началась стычка. Было замечено, что несколько человек гаппаров бродят, очевидно с недобрыми намерениями, на том склоне горы, который принадлежал племени тайпи. Последние подняли тревогу, и враги после длительного сопротивления были отогнаны к границе.
