Ее глаза метнулись в глубину студии, где стоял Брет, за которого продолжала цепляться Чарлена. Их взгляды встретились, и Хилари охватила дрожь.
— Ну-ну, Хил, мне нужна страсть, а не испуг! Смотри в объектив, крошка.
Она с усилием повиновалась. Медленно позволила фантазии овладеть собой, и вот фотоаппарат Ларри превратился в Брета. И Брет смотрел на нее не только с вожделением, но и с любовью. Он прижал ее к себе, сильно и бережно. Вот его руки ласкают ее тело, а губы, прошептав слова, которые она так страстно мечтала услышать, соединились с ее губами…
— Прекрасно, Хил!
Погруженная в свой мир, она заморгала и непонимающе взглянула на Ларри.
— Это было нечто! Я сам в тебя влюбился.
Переведя дыхание, Хилари на мгновение зажмурилась и вздохнула над своими мечтами.
— Теперь мы можем пожениться и разводить маленьких объективчиков… — пробормотала она по пути в раздевалку.
— Брет, этот пеньюар просто загляденье, — услышала она слова Чарлены. — Дорогой, я хочу его. Ты ведь подаришь его мне, да? — И она, воркуя, погладила Брета по руке наманикюренными пальчиками.
— Что? Конечно, — кивнул Брет, не сводя глаз с Хилари. — Если хочешь, Чарлена.
Хилари едва не открыла рот от удивления. Этот походя сделанный Бретом подарок его спутнице уязвил ее сверх всякой меры. Она несколько секунд глядела на него в упор, после чего скрылась за дверью раздевалки.
Здесь в уединении Хилари прислонилась спиной к двери, борясь с болью. Как он мог? Внутри у нее все кричало. Пеньюар был необыкновенный, он предназначался ей, он должен принадлежать ей! Хилари зажмурилась и горько всхлипнула. А ведь она только что представляла, как Брет с любовью обнимает ее в этом пеньюаре… а теперь он достанется Чарлене! И Брет будет смотреть на Чарлену потемневшими от желания глазами. Его руки станут ласкать ее тело под полупрозрачной мягчайшей тканью. На место боли пришла неистовая злость. Если Брет так этого хочет, что ж — на здоровье!
Она скинула с себя пеньюар и оделась.
Выйдя из раздевалки, Хилари обнаружила в студии одного Брета, в небрежной позе сидящего за столом Ларри. Собрав все свое достоинство, она подошла к нему и поставила перед ним большую коробку:
— Для вашей подруги. Так возьмете или прикажете постирать? — И гордо повернулась, чтобы уйти, но он успел удержать ее за руку.
— Что вас гложет, Хилари? — Он встал и теперь возвышался над ней, крепко сжимая ей руку.
— Гложет? Меня? — Она сверкнула в него глазами. — О чем вы?
