Брет расхохотался, запрокинув голову.
— Меня наказали, конечно. — Хилари подняла рюмку, в которую Брет подлил вина во время ее рассказа. — Но дело того стоило. Мартин несколько недель ходил в шапке.
Принесли пиццу, и за едой они разговаривали как старые друзья. Хилари бы никогда не поверила, что такое возможно. Когда был доеден последний кусочек, Брет откинулся на стуле и серьезно посмотрел на нее:
— Никогда бы не поверил, что у вас такой аппетит.
Хилари улыбнулась. Вино, вкусная еда и непринужденная обстановка заставили ее расслабиться.
— Я нечасто себе такое позволяю, но, когда это случается, перехожу всякие границы.
— Вы меня потрясаете. Никогда не знаешь, что от вас ждать дальше. Вы созданы из противоречий.
— Не потому ли вы меня и наняли, Брет? — Хилари впервые машинально и добровольно назвала его по имени. — За мою многогранность?
Он, не отвечая, с улыбкой поднес рюмку к губам.
Но когда они вошли в ее подъезд, Хилари снова занервничала. Решив сохранять невозмутимость, она дольше необходимого шарила в сумочке в поисках ключей, выигрывая время, чтобы обрести хотя бы видимость спокойствия.
— Хотите… зайти выпить кофе?
Он взял у нее ключи и с улыбкой отпер дверь.
— Я думал, вы не пьете кофе.
— Не пью, но остальное человечество пьет. Так что я держу немного растворимого.
— Вместе с шотландским виски, — сказал он, заходя в квартиру.
Сняв плащ, Хилари вступила в роль хозяйки:
— Садитесь. Я сию минуту приготовлю кофе.
Он тоже снял пальто, небрежно перекинул его через спинку стула и остался в темно-синем свитере крупной вязки и джинсах. Хилари снова отметила его крепкое телосложение и заспешила в кухню.
Там, двигаясь как заводная кукла, она включила чайник, достала из шкафчика кружки. Поставила на стеклянный поднос маленькую сахарницу, молочник, приготовила для гостя кофе, а для себя чай. Грациозно поднесла к маленькому столику, опустила на него нагруженный поднос и улыбнулась с профессиональной непринужденностью высокому мужчине, который в это время просматривал коллекцию ее аудиозаписей.
— Недурной подбор, — небрежно одобрил Брет. — И снова в вашем духе: Шопен, когда хочется романтики, Денвер, когда вспоминается дом. Б.Б. Кинг, если взгрустнется, Маккартни, когда весело.
— Вы так говорите, словно хорошо меня знаете. — Она испытала одновременно радость и обиду оттого, что он так легко угадал, в каком настроении какую музыку она слушает.
— Пока нет, — пожал он плечами, ставя диски на место и неторопливо приближаясь к ней. — Но я над этим работаю.
