А вот как описывал обеспеченность обмундированием Западной армии к маю 1919 г. ее командующий генерал К. В. Сахаров: «…внешний вид этих русских полков… как будто это были не воинские части, а тысячи нищих, собранных с церковных папертей. Одежда на них самая разнообразная, в большинстве своя, крестьянская… но все потрепалось, износилось за время непрерывных боев… почти на всех рваные сапоги, иногда без подошв; кое-кто в валенках (2-я половина мая!), у иных ноги обернуты тряпками и обвязаны веревочкой; татары большей частью в лаптях. Штаны почти у всех в дырах, через которые просвечивает голое тело. Сверху одеты кто как: кафтаны, зипуны, рубахи и изредка попадается солдатский мундир или гимнастерка. Офицеры ничем не отличались по внешности от солдат. Они стояли в строю, обвешанные мешками и котомками с патронами и все тело их, согнутые ноги, опущенные плечи — показывало, как они устали за время долгой войны и последних боев…»
[159] Далее генерал указывал на полное отсутствие белья, отсутствие возможности готовить и давать горячую пищу ввиду недостатка походных кухонь, в результате чего войска были вынуждены питаться консервами и хлебом.
[160]Неудивительно, что при подобных условиях обеспечения армии имелся довольно высокий процент дезертирства мобилизованных. Те же причины нередко приводили и к грабежам местного населения под видом реквизиций. Боевой дух таких войск был невысок. Поэтому при первых поражениях мобилизованные или расходились по домам, или переходили на сторону противника.
Со временем самым простым способом восполнения потерь стал захват пленных у Красной Армии. Он получил наибольшее распространение в армиях Деникина. Если при зарождении Добровольческой армии солдатская масса в ее составе почти отсутствовала, то с течением времени наблюдался рост ее численности. Последний происходил главным образом за счет захваченных в плен красноармейцев. Ко времени боев 1920 г. за Крымский полуостров, по оценке полевых командиров, они составляли до 90 процентов состава даже лучших офицерских полков и в боях действовали безукоризненно.[161]
По мнению составителя сборника, посвященного Корниловскому полку, М. А. Критского, среди бывших красноармейцев редки были случаи ухода обратно к красным или массовые сдачи в бою. Дезертирство наблюдалось в основном в моменты кризисов. Солдат, прямой представитель русского народа, не был враждебен белому движению и очень ценил простые дружелюбные отношения с офицерами в боевой и бытовой обстановке.
