Однако несмотря на такое к ним отношение, социалисты, как и представители других политических партий, имели легальную возможность излагать свои взгляды через печать, издавать свои газеты и журналы, а также пользоваться другими благами «военных диктатур» на «белых» территориях.
Ограничения существовали только в отношении партий большевиков и, как ни удивительно, монархистов. Как свидетельствуют сводки информационной части отдела пропаганды при Особом совещании за вторую половину 1919 г., последние, группируясь вначале в Москве, затем в Киеве, а после падения режима гетмана Скоропадского, в Одессе, проводили откровенно враждебную в отношении Добровольческой армии политику, имея в центрах белого движения нелегальные организации своих сторонников.[72]
Факты упрямы в констатации того положения, что как армию А. И. Деникина, так и армии А. В. Колчака, Н. Н. Юденича и Е. К. Миллера ни как нельзя рассматривать как порождение какой-либо правой монархической организации. Также абсурдно было бы полагать, что идеология белого движения выражала мировоззрение монархистов.
Символ веры белых армий — «Спасение Великой России». То есть национализм стал как бы фокусом их идеологии.
Данный символ веры хорошо сочетался и с правыми, и с левыми политическими убеждениями и требовал лишь наличия сильного патриотического чувства. «Ни пяди русской земли никому не отдавать, — говорил на заседании Донского Войскового Круга 20 ноября 1919 г. генерал А. И. Деникин, — никаких обязательств перед союзниками и иностранными державами не принимать, ни по экономическим, ни по внутренним нашим делам… Когда станет у власти Всероссийское правительство, то оно не получит от нас ни одного векселя».[73]
Не случайно то обстоятельство, что если контрреволюционная армия эпохи французской революции защищала идею легитимной монархии и взяла с этой целью для своего дела белый цвет — цвет королевского дома Бурбонов, то на флаге Добровольческой армии красовались не романовские цвета: черный, оранжевый, белый, а национальные: белый, синий, красный. «От нас требуют партийного флага, — заявлял 1 ноября 1918 г.
А. И. Деникин при открытии Кубанской Краевой Рады, — но разве трехцветное знамя великодержавной России не выше всех партийных флагов?»[74] Что касается происхождения самого названия «белого» движения, то по мнению многих историков русской гражданской войны, в частности, профессора Н. Н. Головина, Добровольческая армия получила название «белой» от большевиков, по сходству с французской революцией, видимо, с целью ввести в заблуждение общественное мнение. Но со временем примирилась с этим названием. Оно приобрело совершенно другой смысл: белый цвет стал символом сотрудничества всего населения России по аналогии с таким же цветом спектра, соединяющего в себе все цвета.
