Педагог должен воспитывать в своих учениках любовь к содержательности и ясности формы.
Задачи, стоящие перед театральным искусством, требуют виртуозной техники и высокого мастерства. Поэтому, разбирая содержание той или иной ученической работы, необходимо вместе с тем делать самый придирчивый технологический анализ, с подробным выяснением причин, породивших тот или иной недостаток в области техники, формы, мастерства.
Из года в год полноценно выполнять обязанности по воспитанию художественного вкуса учащихся театральный педагог сможет только в том случае, если он непрестанно будет работать над развитием собственного художественного вкуса. А это возможно лишь при условии непрерывного повышения уровня своих знаний. Только тот, кто непрестанно учится, имеет право учить и воспитывать других.
Этическое воспитание
Как работник театрального искусства актер чувствует свою ответственность перед зрителями, перед театральным коллективом, перед автором пьесы, перед партнером и, наконец, перед самим собой.
Специфические особенности театрального искусства, и, в частности, его синтетическая природа, его ансамблевость, превращают организацию творческого процесса в этом искусстве в задачу необыкновенной сложности. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов, коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного — эти важнейшие принципы должны служить основой театральной этики.
Выдающиеся деятели театра, такие, как К. С. Станиславский, Вл. И. Немирович-Данченко, Л. А. Сулержицкий, Е. Б. Вахтангов, придавали огромнейшее значение делу этического воспитания актера и режиссера. Больше того, этическое воспитание они считали не дополнением, хотя бы и очень важным, к профессиональному воспитанию, — они рассматривали его как необходимую часть профессионального воспитания.
И не удивительно! В создании произведения театрального искусства — спектакля — участвует множество людей, и плод их совместного творчества только тогда является полноценным, когда сложная система составляющих его образов приведена в состояние художественного единства. Но можно ли достигнуть этого единства, цельности и гармонии всех частей, если каждый из участников работы не поставит над собой как высший этический закон общую цель, общий замысел, единую для всех сверхзадачу? А это требует от каждого и весьма существенных "жертв", творческой дисциплины, известного самоограничения. Опыт показывает, что на такое самоограничение способны лишь те, кто, по выражению Станиславского, "любит искусство в себе больше, чем себя в искусстве".
