Он покачнулся над костром.
- Лёг бы ты, уснул, - предложил я.
Старик согласился:
- Верно, пора...
Легко опрокинулся на бок, поджал ноги к животу, натянул армяк на голову и - замолк. Потрескивали и шипели ветки на углях костра, дым поднимался затейливыми струйками во тьму ночи.
Я смотрел на старика и думал:
"Это - святой человек, обладающий сокровищем безмерной любви к миру?"
Вспомнил хроменькую, пёстро одетую девушку с печальными глазами, и вся жизнь представилась мне в образе этой девушки: стоит она перед каким-то маленьким, уродливым богом, а он, умея только любить, всю чарующую силу любви своей влагает в одно слово утешения:
"Милая..."
1923 г.
