Злые боги, восторга? Не ужаса и отвращения, не страха и страдания, а восторга? Будто перед ним сказочная фея?
Шу заворожено приблизилась к юноше, опасаясь, что вот сейчас он опомнится, поймет, кто перед ним на самом деле, и прекрасное наваждение развеется. Но он продолжал смотреть на неё с доверчивым восхищением, и Шу робко коснулась сначала его мокрых волос, затем виска…
Показалось, или он и вправду улыбнулся? Боги, как же он красив… светлая нежная кожа, брови вразлет, твердые скулы и упрямый подбородок, прямой нос и четко очерченные яркие губы. И светлые длинные волосы.
«Интересно, какого цвета?» — подумала Шу, легчайшим прикосновением Воздуха высушивая пряди. Они оказались в точности, как его Искусство, золотые и сияющие.
Шу, позабыв обо всем, запустила обе руки в мягко струящиеся пряди, ловя удивительное ощущение… она не знала, как его описать.
Будто мириады стрекозиных крылышек щекочут кожу.
Теплые волны прилива поднимают и тянут за собой.
Воздух бурлит и клубится ласковыми искрами и тихим нежным шелестом.
Нет на свете места безопаснее и роднее, и мир вокруг ярок, звонок и прекрасен…
И хочется петь, и танцевать, и дарить всем подарки, и делать бессмысленные и приятные глупости.
Шу, не отводя взгляда, касалась его бровей, скул, перебирала волосы… от юного мага исходил жар, расплавляющий разум.
И казалось, что он тянется к ней, трется щекой о руку, ловит горящими приоткрытыми губами пальцы. Или не казалось? Но ведь так не бывает?
Шу стояла растерянная и счастливая, не замечая удивленных взглядов торговца, полностью захваченная происходящим чудом. Она не понимала, почему этот юноша не боится, а позволяет прикасаться к себе, и сам ластится, словно котенок.
Она не заметила довольной ухмылки бие Биуна, когда, с трудом оторвав взор от синих манящих озер, кинула кошель с десятком монет и жестом велела убираться. Она не знала, сколько прошло времени, пока она прислушивалась к прерывистому дыханию и биению жилки на виске, мучимая одной лишь мыслью — как сохранить, как не лишиться нежданного дара богов.
Вместе с осознанием драгоценности подарка на Шу обрушилось понимание хрупкости и случайности этой встречи. Печаль скорой потери, невозможности… почти невозможности продолжения. Ощущение сопротивления — обстоятельств, чужой воли, судьбы…
Шу боялась. До дрожи в коленках, до потемнения в глазах, боялась потерять вдруг обретенное… что? Она пыталась хоть как-то осмыслить смутные образы, невнятные отзвуки.
