Глава 3. Тигренок с бантиком
239 год от основания Империи. Конец сентября. За две недели до Осенних гонок.
Суард.
— Пей, Стриж.
Мастер протянул Хиллу кубок с вином. Судя по запаху, кроме вина в нем было изрядно намешано какой-то дряни. Взяв отраву, Хилл недоуменно взглянул на него.
— Может, объясните, что от меня требуется?
— Пей, — когда Наставник говорил таким голосом, уличные собаки поджимали хвосты и отползали на брюхе.
— Какого демона, Мастер? Если я где-то ошибся, скажите прямо! В чём дело? — все чувства Хилла вопили о смертельной опасности, и он не собирался так просто сдаваться, Мастер там или не Мастер. — Я не буду пить.
Он отставил кубок в сторону и в упор уставился на Учителя. Состязание продолжалось несколько секунд, но Глава Гильдии не настроен был играть в гляделки.
— Ты нигде не ошибся, — Мастер снова всучил Лунному Стрижу кубок. — Но выпить это тебе придется. От него не умирают, — в глазах Мастера промелькнуло странное выражение. — Такие, как ты, по крайней мере. И не спрашивай меня, зачем. Я не могу тебе сказать. Пей.
В руках Мастера появился заряженный арбалет, недвусмысленно намекая, что шутки закончены.
— Надеюсь, Вы знаете, что делаете, Учитель.
Опустив покорно глаза и сделав движение, будто подносит отраву ко рту, Стриж выплеснул содержимое кубка в лицо Мастеру, мгновенно уходя в Тень и рванувшись к окну.
— Молодец, мальчик.
За мгновенье до желанной свободы шею обвила удавка, выметнувшаяся из рук Махшура. Учитель подстраховался, поставив того у задней двери. Рот задыхающегося Стрижа был разжат, и вторая порция ядовитого зелья отправилась по назначению.
— Надеюсь, ты выкрутишься, — слова учителя еле коснулись ускользающего сознания Хилла.
Юноша вынырнул из тяжелого забытья, едва жадные, грязные руки потянули с него рубашку. Не шевелясь, он взглянул сквозь ресницы, пытаясь понять, куда его занесло. Голова кружилась и болела, во рту стоял мерзкий привкус меди, что-то давило на шею, и руки оказались надежно и болезненно стянуты за спиной. Хилл обнаружил себя лежащим на полу в полутемной вонючей комнатенке, смахивающей на тюремную камеру, и в окружении нескольких хохочущих чумазых субъектов незаконопослушного вида. Один из типов с сальной ухмылкой ощупывал его плечи, другой примерялся стянуть штаны. Недвусмысленные замечания насчёт гладкой кожи и смазливой мордашки не оставляли сомнений в их намерениях.
К их несчастью, связать Хиллу ноги никто не позаботился, как и предупредить, с кем они имеют дело. Хилл не собирался развлекать этих скотов вместо бесплатной шлюхи.
