— Перестань! — он крепко прижал её к се6е. — Та, что победила Маттар, не может оказаться во власти тьмы. Всё вернется. Ты снова сможешь видеть сквозь время, но… Честно говоря, я предпочёл бы, чтобы этот дар к тебе не возвращался.
— О чём ты говоришь, Тамран! Ведь…
— Да, я знаю, нам так легче воевать, — с лёгкой досадой перебил Тамран. — Но мы же не намерены воевать всю жизнь.
Какое-то время они молчали, блаженно растянувшись на тёплом камне. Туман клубился над водой, словно пар. Когда Тамран заговорил снова, голос его звучал нерешительно.
— Ариэна, я давно хотел тебя спросить… Ты только не думай, я не из тех, кто смотрит на жену, как на самку, которая должна дать приплод… Родись у нас ребёнок, я бы, наверное, жутко ревновал тебя к нему. Ты же знаешь, какой я эгоист. Ни с кем не хочу тебя делить. И всё же я хотел спросить… Пророческий дар действительно обрекает избранницу на бесплодие?
— Не знаю. Среди аранх пророческим даром обладают только бесплодные особи, а у людей всё сложнее. Каэна говорила, что колдунье гораздо труднее забеременеть, чем женщине, не обладающей магической силой. И чем больше колдунья использует силу, тем меньше у неё возможности родить ребёнка. Если же избранница всё-таки становится матерью, её магическая сила уменьшается. И особенно это сказывается на способности предвидеть. Именно поэтому многие аранхины-пророчицы предпочитали безбрачие. Некоторые, конечно, заводили любовников, но делали всё возможное, чтобы не понести. А если это всё же случалось, спешили избавиться от плода.
Ариэна думала, что Тамран сейчас спросит, как бы в такой ситуации поступила она, но он заговорил о чём-то другом.
Больше она иллюзий не делала, только изредка забавы ради лепила из тумана фигуры, быстро тающие в воздухе. Это было безопасно и не требовало никаких усилий. Обследуя Ди-Милон, они с Тамраном нашли множество чудесных уголков. Больше всего им понравилась маленькая тихая заводь с коралловым рифом. Арилл на Среднем Острове рос вдоль всего берега. В этой заводи его заросли перемежались с зарослями коралла, отличаясь от них только цветом. Арилл всегда был белым, с лёгким голубовато-зелёным отливом. Кораллы же, радуя глаз множеством ярких и нежных красок, напоминали подводный цветник. Сейчас это был цветник с подсветкой — выделяя туман, арилл всегда немного светился. Сидя на выступающих над водой валунах, Ариэна и Tамpaн могли подолгу любоваться игрой красок в прозрачной, пронизанной струями тумана, а иногда и солнечными лучами воде. Каждый раз, когда в игру вступало солнце, коралловый риф превращался в сказочное царство, и Ариэна невольно завидовала юрким золотистым рыбкам, которые чувствовали себя в этом царстве хозяевами. Ариэна с Тамраном иногда ныряли среди рифов, но они были здесь не хозяевами, а гостями. Причём незваными. Им постоянно приходилось быть начеку, чтобы не столкнуться с медузой акинтией, похожей на большой плавающий цветок. Её нежно-лиловые «лепестки» оставляли на теле волдыри, которые проходили не раньше, чем через два часа и здорово чесались. Унять этот зуд помогал лист при6режного растения тапиллус. Его, хорошенько разжевав, прикладывали к ожогу. Хвала Найяре, тапиллус на Ди-Милоне рос по всему берегу.
