— И имя тебе… — сказала я каким-то чужым, шипящим голосом, — … Аштиатан.
Как только я произнесла странное имя, которое четко всплыло в моем сознании, мир перевернулся, разливаясь ярким слепящим глаза светом, и я провалилась под воду.
Тихо. Спокойно. А еще безумно красиво. Черные пряди волос извиваются, как змеи, опутывая нежные бутоны фиалок. Вода заставляет их плавно скользить вокруг моего тела. Повсюду цветы. Иногда, кажется, что не фиалки плавают в воде, а вода струится вокруг цветов. Мне еще никогда не снился такой удивительно красивый сон. Я так люблю фиалки, жаль, что отец никогда не дарил мне их. Всегда лилии или розы. Я посажу их в своем саду, решила я. Как только проснусь…
Кто-то плачет. Надрывно и жалобно. Я осторожно выглядываю из-за ворот. Маленький ребенок, личико которого перемазано черникой сидит прямо у дороги и целенаправленно выдавливает из себя душераздирающие звуки. Скорее всего, потерялся, решила я. Захотел полакомиться черникой, раскинувшейся вдоль стены поместья, и потерялся. Я прикрыла за собой ворота, и подошла к ребенку.
— Не плач, малыш, давай я отведу тебя к папе.
Но упрямец закатил еще более бурную истерику, выкрикивая одно и то же слово, смысла которого я не знала. Видимо он кого-то настойчиво звал, но кого?
Я недоуменно нахмурила лоб:
— "Ма-ма"? — по слогам произнесла я незнакомое слово, — кто такая мама?
Ребенок радостно заверещал, и его глаза засветились от радости. Вдруг сзади раздался шум чьих-то приближающихся шагов. Я поспешила скрыться за воротами. Осторожно выглянув, я увидела, как к ребенку подбежала молодая женщина и, подняв непутевое чадо с земли, с такой нежностью и лаской прижала к груди, что я почувствовала, как в моей собственной груди что-то заныло. Это и есть мама? А мне когда-нибудь подарят такую же? Чтобы она точно также нежно обняла меня и покрыла поцелуями мое заплаканное, перемазанное черникой лицо?…
Цветы медленно кружаться вокруг меня. Белые, фиолетовые, лиловые… все оттенки этих цветов переливались на матовых лепестках. Хорошо, что здесь нет синих цветов. Ненавижу этот цвет. Когда я посажу в своем саду фиалки, там не будет ни одной синего цвета…
Какое странное чувство. Я счастлива. Я чувствую гармонию в каждой клеточке моего тела. Осторожно встав с мокрой от дождя травы, я оборачиваюсь назад. И вижу Его. Какие странные все-таки бывают сны, они могут объединить в одном человеке черты других, соверешенно несовместимых людей. Я даже улыбнулась, созерцая нелепый эксперемент своей фантазии. У него были глаза моего отца, точная их копия. Вплоть до маленьких пятнышек на радужке темно-синего цвета. А все остальное было копией незнакомца, с которым я танцевала на празднике. Только волосы отливали не лунным серебром, а расплавленным солнечным золотом. Память почем-то отказывалась выдать завершение того вечера, но во сне это как и многое другое показалось мне неважным. Так вот, это был тот незнакомец с глазами моего отца и золотом волос. Но я почему-то четко знала, была обсолюно уверена, что это мой отец.
