Как только я опустила ноги на пол, опершись руками на матрас, то сразу же почувствовала острую боль. Мне припомнилась прошлая ночь и я застыла, разглядывая руки. Их обернули марлевой повязкой, пока я спала: возможно, это имело отношение к той странной беседе, которую я услышала, прежде чем окончательно уснула. Я замерла, пытаясь вспомнить все детали, но скоро сдалась, посчитав горячий шоколад более интересным. В золотой миске лежали апельсины и яблоки, рядом был небольшой нож с ручкой из слоновой кости – для того, чтобы очищать кожуру.
Когда я закончила, появился мой невидимый слуга, свернул посуду в льняную скатерть и заставил все исчезнуть прямо в воздухе. После некоторых споров с ветерком, я остановилась на сером домашнем платье с серебряными пуговицами и на изящных черных ботиночках с плетеными шнурками. Я опасалась смотреть на дверь, но когда, наконец, с трудом подошла к ней, она без промедления открылась. Я выбежала, словно дверь могла передумать; ветерок облетел меня разок и скрылся.
Замок выглядел совершенно по-другому, когда яркий свет сиял сквозь его высокие окна; угрюмое великолепие, которое я видела прошлой ночью при свечах (и в свете ламп), днем превратилось в роскошное и радующее глаз величие, отчего еще сложнее стало поверить в Чудовище: он казался существом из кошмаров и не подходил этому красивому дворцу. С таким настроением я не решилась думать о том, зачем вообще оказалась здесь, и продолжала восхищаться всем, что меня окружало, без всяких раздумий. Я обнаружила лестницу, ведущую вниз, и вскоре оказалась в большом зале передней части замка, из которого можно было пройти в столовую или выйти через огромную переднюю дверь.
Великодушный обрадовался мне. Он положил голову на дверь стойла и громко заржал, услышав мои шаги.
– Я не виню тебя – мне тоже было одиноко, – сказала я. – Давай вместе немного осмотримся.
Я прикрепила уздечку, которую нашла, как только она мне понадобилась, к сбруе и вывела его на солнце. Конь тряс гривой и играл копытами, выражая удовлетворение; мы прогулялись по прекрасным садам, любуясь растениями и статуями. Помимо остальных сотен видов цветов, везде распускались розы. Но нигде я не увидела беседки из роз, о которой рассказывал Отец. Великодушный фыркал на цветы и, как приличный породистый конь, ел только траву, много травы. Вскоре мы обнаружили клевер и остановились рядом ненадолго, чтобы животное могло пожевать его вдоволь.
