Слава богу, Мак появился вовремя!
— О, Мак, я так боюсь! — воскликнула она. — Кэйти может умереть.
Мак вздрогнул, и Сюзи вдруг задумалась, какие чувства испытывает он к Кэйти, узнав правду. Он ни разу не видел свою дочь бодрствующей, она никогда не улыбалась ему и не радовалась при виде него.
Теперь может случиться так, что у него никогда не будет такой возможности.
— О, Мак, прости меня! — вскричала она. — Я… я не знала, что делать. Говорить тебе или нет. Не знала, что ты подумаешь, и… и захочешь ли ты вообще знать об этом.
Его лицо оставалось суровым, хотя огонек в глазах, казалось… казалось…
Она вдруг пожалела его. Может, Мак сдерживал эмоции, боясь показать слишком многое? Он только что узнал, что Кэйти его дочь, — и вот сегодня ребенок может умереть!
— Я так рада, что ты здесь со мной, Мак! — отбросив сомнения, сказала Сюзи, желая, чтобы он знал и чувствовал, что это их общая тревога и общий страх, что они вместе, рядом, делят это друг с другом, что бы ни случилось в будущем. — Ты… ты никогда еще не был так нужен мне.
Он накрыл ее руку своей рукой. Не говоря ни слова, он давал ей знать, что находится рядом с ней, ради нее. Сейчас. Сегодня ночью.
Пока их малышка в опасности.
Пока они обе нуждаются в нем.
Мак был в растерянности. Целая гамма чувств обуревала его: шок, гнев, бурная радость, страх, неверие, отчаяние. Его дочь. Не Тристана, не какого-то безответственного неудачника, который напомнил Сюзи о нем. Кэй-ти была его ребенком. Его и Сюзи.
Но надо было взять себя в руки. Сейчас не время расслабляться и пускаться в сантименты.
— Выходит, — он посмотрел на нее темными непроницаемыми глазами, — если бы я не приехал к тебе, то моя дочь жила бы и умерла без меня, а я так и не узнал бы о ее существовании.
Сюзи вскрикнула как от боли.
— Даже не думай об этом — она не должна умереть! Она не может…
Его глаза светились пониманием и состраданием.
— Кэйти не умрет, Сюзи. Она в хороших руках. Ты же слышала, что сказал доктор Керзон. Ухудшений нет, а это добрый знак.
Она посмотрела на него сквозь застилающие ее глаза слезы и почувствовала его боль.
— Если бы… если бы я знала, что ты так к ней отнесешься, Мак. Что ты захочешь признать ее…
Его лицо помрачнело, а в глазах появилась злоба.
— Неужели ты искренне считала, что я мог отказаться?
Она всхлипнула и покачала головой.
— Я… я не была уверена. Я думала, что для Кэйти лучше всего будет, если… если… черт возьми, Мак, я не хотела, чтобы у нее была такая жизнь, какая была у меня, — эмоциональные взлеты и падения, борьба, отчаяние, постоянное чувство незащищенности, необходимость выплачивать вечные долги. Я хотела для нее другого.
