— Наше время вышло? — крикнула она.
Хотя у них было еще полчаса, он ответил:
— Да. Время вышло.
Он направлял скутер через пенящийся прибой к берегу, пока песок не заскрипел под ними. Долговязый, худой, прокаленный солнцем юноша подбежал, ухватил скутер и повернул его. Тайс спрыгнул в бурлящую воду, доходившую ему до колен, и протянул руки Клер. Ее мокрые локоны спутались, а улыбка сверкала на загорелом лице, пока она, хохоча, пыталась удержать равновесие.
— Прыгайте! — приказал Тайс.
Она взмахнула длинными, стройными ногами через сиденье, встала, упала в его вытянутые руки, скользнула вдоль его тела. Ее кожа была мягкой, гладкой и теплой. Его жажда целовать ее стала невыносимой, а когда он вдруг увидел ее глаза, то испытал настоящее потрясение.
Солнечных очков не было. Он уставился в широко раскрытые, фиолетово-синие глаза, согретые смехом и солнечным светом. От ее неотразимой красоты его сердце сжалось. Он почувствовал, что замер во времени и в пространстве… и наполнился страстью более, чем когда-либо.
Он отстранил ее от себя, может быть излишне резко.
Ни одна женщина не имела права так сильно воздействовать на него, а особенно та, которой он никогда, никогда не сможет обладать.
Недоумение отразилось в ее пристальном взгляде.
— Ваши очки, — сказал он, — исчезли.
Ее губы раскрылись, руки подлетели к лицу.
— Я потеряла их! Они, должно быть, упали.
— Возьмите мои. — Он сдернул свои очки и надел на нее, чувствуя одновременно облегчение и утрату, когда ее глаза скрылись за зеркальными стеклами. И вспомнил о фотографиях, сделанных им микрокамерой, спрятанной в оправе его солнечных очков. Клер не узнает о камере. Но сам факт, что фотографии были сделаны, тяжким грузом лег на его совесть. — Я думаю, на сегодня нам достаточно солнца.
Когда он отвернулся от нее и направился к берегу, собираясь купить ей очки и запереть ее в комнате — одну, она окликнула его:
— Уокер!
Он неохотно повернулся и посмотрел ей в лицо. Она неуверенно продолжила:
— Есть… что-то, о чем вы хотите со мной поговорить? Или… о чем-нибудь спросить?
Через мгновение он понял, почему она выглядит встревоженной. Она хотела удостовериться, что он не узнал Валентину Ричмонд.
— Нет. А мне надо что-нибудь спросить?
Она пристально вглядывалась в него. Дети плескались в волнах рядом с ними, загорающие люди лежали на берегу, а в лазурном небе чуть ниже послеполуденного солнца самолетик все еще тянул транспарант за собой.
Клер хотела бы научиться читать мысли Уокера.
